Физиология брака

Адольф, юноша лет двадцати пяти, был недурен собой и, подобно всем холостякам мира, никогда не упускал случая позабавиться. Бережливый, чистоплотный, добросердечный, он прекрасно ездил верхом, умел блеснуть остроумием, тщательно ухаживал за своими черными вьющимися кудрями и одевался не без изящества. Короче, с ним не отказалась бы свести знакомство даже герцогиня. Адвокат был некрасивый, низкорослый, коренастый толстяк и, в довершение всего, — муж. Что же до Анны, то она, высокая белолицая красавица с тонкими чертами и миндалевидными глазами, казалась воплощением любви. Страсть сообщала ее взгляду колдовское могущество. Мэтр Лебрен, имевший двенадцать тысяч ливров годового дохода, взял ее из бедной семьи. Этим все сказано. Однажды вечером Лебрен возвращается домой совершенно разбитый. Он идет в свой кабинет, намереваясь заняться делами, но жар и озноб не дают ему работать: приходится лечь в постель. Он стонет, жалеет своих клиентов, а главное, бедную вдову, чье состояние он надеялся спасти, заключив полюбовное соглашение. На завтра, говорит он, у него назначено деловое свидание, но он чувствует, что совсем разболелся. Подремав четверть часа, он просыпается и слабым голосом просит жену написать одному из его близких друзей письмо с просьбой заменить его завтра на переговорах. Он диктует длинное письмо, не сводя глаз с руки жены. Исписав оборот первого листа, Анна берется за второй; адвокат, как раз описывавший своему коллеге радость, которую испытала бы его клиентка при подписании полюбовного соглашения, начинает роковой второй лист словами:

«Мой добрый друг, ступайте, о, ступайте как можно скорее к госпоже Верной; вас будут ждать там с величайшим нетерпением. Она живет на улице Сантье, в доме 7. Простите мне мою немногословность, но я надеюсь, что ваше превосходное чутье поможет вам отгадать все то, чего я не могу объяснить.

Навеки ваш».

— Дайте-ка мне письмо, — просит адвокат, — прежде чем поставить подпись, я хочу удостовериться, что в нем нет ошибок.

Несчастная жена, чью бдительность это послание, напичканное самыми варварскими юридическими терминами, полностью усыпило, вручает его мужу. Завладев лжеписьмом, Лебрен тотчас начинает стенать, корчиться и молит жену о какой-то неотложной услуге. Она выходит из комнаты на две минуты, не больше, но за это время адвокат успевает выскользнуть из постели, сложить чистый лист так, как складывают письмо, а лист, исписанный его женой, спрятать. Когда Анна возвращается, он уже запечатывает чистый лист бумаги, просит написать на конверте адрес своего друга, а затем несчастная красавица вверяет бесхитростное послание слуге. Лебрен постепенно приходит в себя, засыпает — или делает вид, что спит, а наутро продолжает жаловаться на какие-то необъяснимые боли. Через пару дней он достает второй лист, превращает «навеки ваш» в «навеки ваша», с таинственным видом складывает эту невинную подделку, запечатывает ее, выходит из супружеской спальни, подзывает горничную и говорит: «Госпожа приказала отнести вот это господину Адольфу; ступайте, не мешкая...» Убедившись, что горничная побежала исполнять приказание, он, сославшись на неотложное дело, покидает жену и отправляется по указанному адресу, на улицу Сантье. В доме друга, посвященного в его выдумку, он мирно поджидает соперника. Любовник, не чуя под собою ног от счастья, прилетает, спрашивает госпожу де Верной; ему отворяют, он входит в гостиную и сталкивается лицом к лицу с мэтром Лебреном; адвокат бледен, но держится хладнокровно; взор его спокоен, но неумолим. «Сударь, — взволнованно говорит он юному Адольфу, чье сердце трепещет от ужаса, — вы любите мою жену и стремитесь ей понравиться; я не вправе упрекать вас в этом: на вашем месте я поступил бы точно так же. Но Анна в отчаянии; вы смутили ее покой, вы причиняете ей адские муки. Она мне все рассказала. Рассердившись на меня из-за пустяка, она написала вам записку, которая привела вас сюда, но очень скоро раскаялась и прислала меня вместо себя. Я не стану объяснять вам, сударь, что, продолжая ваши попытки соблазнить мою жену, вы погубите ее, лишите моего уважения, а затем и вашего; что вы совершите преступление, от которого, возможно, будут страдать и мои дети; не стану я говорить вам, сударь, и о том горе, которое вы причините мне; увы, для вас все это пустяки!.. Но я объявляю вам, сударь, что любая ваша попытка приблизиться к моей жене толкнет меня на преступление; будьте уверены, я сумею вонзить нож вам в сердце, не прибегая к дуэли...» И глаза адвоката сверкнули гибельным огнем.