Физиология вкуса

Я размышлял об этом, как любой другой, и попытался поместить влечение к ферментированным крепким напиткам, неведомое животным, рядом с тревогой о будущем, которая им тоже чужда, и взглянуть на то и на другое как на отличительные особенности шедевра последней подлунной революции.

X Эпизодическое размышление О конце света

54. Я сказал «последняя подлунная революция», и эта мысль, выраженная таким образом, завела меня далеко, очень далеко. Исторические памятники неопровержимо свидетельствуют о том, что наша планета испытала несколько всеобъемлющих изменений, которые были равносильны концу света, и какой-то необъяснимый инстинкт предупреждает нас, что стоит ожидать и других потрясений, которые наверняка еще последуют. Уже не раз казалось, что они вот-вот произойдут, и еще живы многие люди, которых водяная комета, предсказанная добрейшим Жеромом Лаландом, некогда погнала на исповедь[94].

Судя по тому, что было сказано на сей счет, мы весьма склонны обставлять эту катастрофу-отмщение ангелами-губителями, громогласными трубами и прочими не менее ужасными атрибутами.

Увы! Для того чтобы истребить нас, столько шума не потребуется, мы не стоим такой помпезности, и если на то будет воля Господа, Он в силах изменить поверхность планеты, особо не церемонясь.

Предположим, например, что одна из этих блуждающих звезд, ни пути, ни назначения которой никто не знает, но чье появление всегда сопровождалось традиционным ужасом, – предположим, говорю я, что некая комета пройдет довольно близко к Солнцу, зарядится от него избыточным теплом и подлетит к нам на достаточное расстояние, чтобы на Земле на целых полгода установилась средняя температура в 60 градусов Реомюра[95] (то есть горячее, чем комета 1811 года).

К концу этой зловещей поры все, что жило и произрастало, погибнет, все голоса смолкнут, и Земля будет вращаться в полном безмолвии до тех пор, пока из других начал не разовьются другие обстоятельства, а тем временем сама причина этой катастрофы затеряется в обширных воздушных слоях и снова приблизится к нам лишь на несколько миллионов лье.

Это событие, столь же возможное, как и любое другое, мне всегда казалось прекрасным поводом для фантазий, и я охотно им предавался.

Любопытно мысленно проследить за этой усиливающейся жарой, предугадать ее последствия, ее нарастание, ее воздействие и спросить себя:

«А что будет происходить в первый день, во второй и так далее, до последнего?

Что станет с воздухом, землей и водой, как будут смешиваться и взрываться газы?

Как будут чувствовать себя люди в зависимости от их возраста, пола, силы, слабости?

Будут ли соблюдаться законы, сохранится ли подчинение властям, уважение к людям и собственности?

Будут ли искать средства избежать опасности и предпринимать попытки этого?

Что станет с любовными, дружескими связями, с узами родства, с эгоизмом, с преданностью?

А также с религиозными чувствами, с верой, смирением, надеждой и т. д. и т. д.?»

Некоторые данные о моральном влиянии конца света может предоставить История, поскольку он уже неоднократно был предвещен и даже назначен на вполне определенный день.

Я отчасти и впрямь сожалею, что не сообщил моим читателям, как мне удалось разобраться со всем этим с помощью собственного благоразумия; но я не хочу лишить их удовольствия заняться этим самолично. Порою это помогает справиться с ночной бессонницей и способствует послеобеденному отдыху днем.

Великая опасность расторгает все узы. Во время эпидемии желтой лихорадки, которая разразилась в Филадельфии в 1792 году, случалось видеть, как мужья закрывали перед своими женами дверь супружеского дома, как дети бросали своего отца и прочее подобное во множестве.

Quod a nobis Deus avertat![96]

Размышление XI О гурманстве

55. Я поискал в словарях слово «гурманство» и был совершенно не удовлетворен тем, что обнаружил там всего лишь постоянное смешение собственно гурманства с чревоугодием и обжорством, из чего я заключил, что лексикографы хоть люди и весьма почтенные, но бесконечно далеки от тех любезных ученых, что изящно подносят ко рту крылышко куропатки под соусом сюпрем и запивают его, оттопырив мизинец, бокалом вина «Лаффит» или «Кло Вужо».

Они забыли, напрочь забыли про социальное гурманство, которое объединяет в себе афинское изящество, римскую роскошь и французскую изысканность, которое прозорливо располагает, искусно исполняет, энергично смакует, глубоко судит: это поистине драгоценное качество, которое могло бы стать добродетелью и уж наверняка является источником наших самых чистых наслаждений.

Определения

Давайте же определимся и условимся.

Гурманство – это разумное, страстное и неуклонное стремление ко всему, что услаждает вкус.

Гурманство – враг излишеств: любой человек, склонный обжираться и упиваться, рискует быть вычеркнутым из числа его приверженцев.