Откуда дует злой ветер
Декабрь 1974-го. Уютный за многие годы работы ставший родным стадион "Трудовые резервы" в Измайловском лесопарке. Настроение у меня приподнятое: наконец-то вступила в свои права зима и, снежным нарядом украсив дубраву, превратила её в сказочный лес. Вспомнилось вдруг, что завтра придут на стадион на своё первое занятие девчонки и мальчишки, сверх всякой меры хлебнувшие горя от респираторных инфекций и аллергии, придут за здоровьем, веря в целительную силу физической культуры. А пока надо идти в раздевалку. Дает себя знать крепкий морозец.
Открываю дверь и слышу:
– Здравствуйте. Меня зовут Роза Евгеньевна Саблукова. Я пришла к вам за помощью!
Вижу, на глаза скромно одетой, бесконечно усталой и несчастной женщины набегают слёзы. Вот-вот она зарыдает. Интуитивно спрашиваю:
– Что-то случилось с вашим ребёнком?
– У меня горе: погибает от бронхиальной астмы сын. Что только не делала наша семья для его спасения! Но ничего не помогает! Вот и выписка из его истории болезни. Вы только посмотрите!
– Успокойтесь, пожалуйста! Конечно же, я посмотрю эти записи, но вначале расскажите не торопясь, обстоятельно, кто, что и почему. Я готов вас внимательно выслушать.
– Мы ведь не москвич, и мой Сашенька родился на Южном Сахалине 2 марта 1969 года здоровым ребёнком. Правда, уже с полутора месяцев стал появляться диатез. С трёх месяцев он находился на смешанном вскармливании, но рос и развивался нормально и рано, с восьми месяцев, начал ходить. Ему не было ещё года, когда он первый раз в своей жизни заболел, да сразу двусторонним воспалением лёгких. Спустя месяц поправился, но вскоре опять заболел пневмонией. Все следующие годы из-за болезней ребёнка в жизни у меня не было светлых дней: то одно привяжется, то другое, то третье, и каждый раз с астматическим компонентом. Когда Саше исполнилось три года, по совету врачей мы переехали в Хабаровск. Надеялись, что новый климат поможет справиться с болезнью. Но не тут-то было. С июля 1973 года приступы бронхиальной астмы стали настолько жёсткими и частыми, что мой бедный ребёнок всё время находился в больнице, бывал дома только по три-четыре дня.
В начале 1974 года по рекомендации врачей мы снова отправились в дальнюю дорогу - в Зарайск Московской области. Помню, до самолёта Сашу несли на руках: сам он не в силах был сделать и шага - жестокое удушье не отпускало его ни на миг. Прибыли, устроились. Но на новом месте ему стало ещё хуже. Теперь он лежит в областной детской больнице. Наверное, более тяжёлого больного у них не было. Под Новый год я уговорила доктора отпустить Сашу на пару дней домой, чтобы он хоть немного побыл в семье. Пришла к нему с этой радостной вестью, а он в страхе говорит: "Спасибо, мамочка, милая. Мне очень хочется домой, но лучше останусь здесь, в больнице". Я спрашиваю: "Почему же, сынок? Мы уж и ёлку для тебя нарядили..." А он в ответ: "Нет, мамочка, нельзя мне домой. Вдруг мне станет плохо! А здесь тоже будет ёлка".