Физрук-10: назад в СССР

— Биологически нет. Речь идет о другой заразе — психической. Я ведь не напрасно подчеркнула, что они обладают чрезвычайно развитой способностью к внушению. Они могут внедрять в подсознание детей свои достаточно безумные идеи и философские концепции. Инициированные таким образом дети обретают свойства психики, присущие людям-осам, и как бы становятся ими. Отчасти, благодаря этому, они действительно обретают необыкновенные способности, но процентов девяносто этих способностей лишь иллюзия, внушенная ими окружающим. К сожалению, люди-осы группы «Б», как мы называем таких детей, практически не поддаются излечению. Попробуй объяснить подростку, что он вовсе не сверхчеловек и никакой Новый Мир его не ожидает? Ведь признание этого означает для него возвращение в мир скучных повседневных обязанностей.

— Хочешь сказать, что проект управляемого взросления — это на самом деле попытка вылечить детишек из этой самой группы «Б»?

— В основном — да, но не без попытки использовать на благо государства их действительные сверхспособности. Например, умение создавать «игрушки». Да и умение внушать тоже представляет определенный интерес для госбезопасности.

— Ну допустим, — проговорил я. — Так почему ты отказалась тогда от этого заражения? Неужели тебя не привлекали все эти бредни о Новом Мире?

— Представь себе — не привлекали, но со временем мне захотелось как-то помочь детям, которые попали под влияние инсектоморфов, поэтому я получила психологическое образование и стала специализироваться на работе с детьми с изменениями в психике.

— А теперь объясни, почему я внезапно уснул?

Глава 8

— Я понимаю, почему ты спросил об этом. Да, я воспользовалась твоей сонливостью и погрузила тебя в состояние гипноза, в котором ты мне кое-что рассказал. В этом нет ничего для тебя плохого.

— Ну уж позволь мне решать, что для меня хорошо, а что плохо. Вообще, дорогая, такие штучки без согласия подвергаемого гипнотическому внушению не делаются. Разве не так?

— Так, — кивнула Илга с прибалтийской невозмутимостью. — Прости!

— Ладно! — отмахнулся я. — Сегодня я добрый. Спасибо за гостеприимство и информацию.

Я поднялся и отправился в прихожую, одеваться. Хозяйка квартиры вышла меня провожать.

— Тебе спасибо! — сказала она.

— Это за что же?

— За то, что я теперь знаю, что отец рядом.

— А раньше ты не знала?

— Нет. Я думала, что это дядя.

— Ну это ваши семейные дела. Пока!

— До свидания!

Я вышел из ее квартиры, сел в машину и некоторое время не трогался с места. Если все, что сказала гражданка Шульц-Эглите, соответствует истине, то это многое меняет. Да нет, какое там — многое! Практически — всё. Я и раньше подозревал, что вся эта история со сверхчеловеками, Новым Миром, и разными инсектоморфами — смесь вымысла, самообмана, страхов, намеренного введения в заблуждение и откровенного розыгрыша. За исключением тех игрушек, с которыми я имею дело. Они единственно подлинные.

Однако легче мне не станет. Пацаны никуда из Старого Мира не денутся, но как им пережить разочарование в реальности, которое их неизбежно постигнет? Возраст-то у них самый опасный в этом смысле. Так что задача моя отнюдь не упрощается. И все, что я задумал — остается в силе. Одно хорошо, мне не придется столкнуться с ситуацией, когда тридцать человек — весь мой восьмой «Г» — внезапно исчезнут. Надо только выяснить, что случилось с девчатами из девятнадцатой школы. Не слухи и байки — правду.

Заведя двигатель, я, наконец, поехал домой. Войдя в квартиру, почуял запах готовящейся еды. Из кухни выглянул Севка.

— Добрый вечер! — сказал он.

— Привет! — откликнулся я.

— Ужинать будете?

— Буду.

Раздевшись, я пошлепал в ванную. А когда пришел на кухню, то увидел, что стол уже накрыт. Блюда были немудрящими — макароны с котлетами и все те же бутерброды, но им я обрадовался больше, чем угощению Илги. Все-таки она по-свински поступила, усыпив мою бдительность в прямом и переносном смысле. Лопая приготовленное Перфильевым-младшим, я исподтишка на него поглядывал. Неужели он только фантазер, начитанный, умный, но всего лишь мальчишка, который живет в придуманном мире?

Ну ладно — он. А — брательник? А — остальные? Ведь это ж три десятка душ, которые верят в свою избранность. И у них есть основания в нее верить — вот что страшно. Начни я сейчас их разубеждать, сразу замкнутся. Ведь я замахнусь на мир их мечты, а подростки такого не прощают. Теперь понятно, почему они отказались от участия в экспериментах гражданки Шульц-Эглите. Видать, поняли — что они для нее лишь пациенты. А для меня — нет. Сверхчеловеки эти пацанята или только притворяются ими, мне не важно.