Физрук 2: назад в СССР (СИ)

Прозвенел звонок на урок. Сейчас у меня был мой класс. Если в первые дни своей учительской деятельности я ощущал себя на уроках, как на минном поле, не зная, чего ждать от этих сорванцов, то теперь, пожалуй, только с ними я и чувствовал себя спокойно. Наверное, задача педагога заключается не в том, чтобы превратить своих воспитанников в законопослушных граждан, а в том, чтобы они не стали такими моральными уродами как Кеша Стропилин и Сильва Киреев.

Когда закончился урок, и я отправился в учительскую, ко мне подошел Карл и напомнил, что сегодня мы запланировали провести, как выражаются на проклятом Западе, кастинг — подбор не только актеров для исполнения ролей в будущем фильме, но и других участников съемочного процесса. Причем об этом мероприятии Рунге официально предупредил школьное руководство. Директор дал добро. Завуч, хотя и морщилась, но после фиаско, которое она потерпела на педсовете, открыто возражать не посмела.

У меня возникло подозрение, что «экспертиза» сценария в гороно прошла не так, как Шапокляк ожидала. Ну еще бы! Чиновники из городского отдела народного образования тоже люди. Им тоже хочется, чтобы их дети и внуки занимались модным карате. Забавная история вышла с преподавательницей литературы, которой Эвелина Ардалионовна отдала сценарий для разгромной критики. Татьяна Алексеевна перехватила меня в школьном коридоре во время третьей перемены. Признаться, я слегка напрягся, увидев, как несется на меня эта туша.

— Александр Сергеевич! — зычным голосом возвестила она. — Я прочитала сценарий!

— Ну и как в-вам?! — спросил я, стараясь дышать через раз — так от нее разило потом, вперемешку с духами «Жасмин».

— Конечно — не без погрешностей, — проговорила литераторша, — но, знаете, я в некоторых местах даже смеялась… Очень остроумное переложение книги Дюма… Я поставила Абрикосову и Кривцову по пятерке.

— Очень рад этому, — не погрешив против истины, сказал я. — Только, что вы скажете заведующей учебной частью?

— Скажу, что ребята молодцы! И что намерена создать литературный кружок, чтобы не проглядеть новые таланты.

— Это хорошее дело, — одобрил я ее замысел.

Несчастная завучиха и с этой стороны не нашла поддержки. А уж в том, что коллектив учащихся не на ее стороне, мне удалось убедиться сразу после уроков. Отбор вели ваш покорный слуга, Карл Фридрихович, Вадик Красильников и оба сценариста. К нашему столу на сцене актового зала тянулась длинная очередь, за порядком в которой следили старшеклассники. Очень скоро я понял, насколько морально тяжело вести отбор, особенно когда претенденты — дети. А уж отказывать им вообще невыносимо.

Посовещавшись, комиссия пришла к решению не отказывать никому. Так как дело было для всех новое, то нельзя было гарантировать, что уже отобранные кандидаты справятся с задачей. Следовательно, у каждого актера должны быть дублеры, а у других участников съемочного процесса — верные помощники. Кроме того, нам требовалась массовка — мушкетеры, гвардейцы, монахи, прислужники, горожане. Так что дело найдется всем. Тем более, что часть пылающих энтузиазмом «деятелей кино» разочаруется и отвалится сама.

Так что деятельность «отборочной комиссии» свелась к тому, что мы составляли списки желающих участвовать в создании фильма и в меру своих способностей определяли уровень их ребячьих талантов. В общем пришлось попотеть, и к концу заседания мы все были выжаты, как лимон. Домой я еле плелся, хотя устал не столько физически, сколько морально. Сказалась и утренняя встряска. Я существовал как бы в двух мирах одновременно — в одном я был то ли свидетелем, то ли подозреваемым в каком-то мутном деле, а в другом — начинающим педагогом, молодым и энергичным, болеющим за свое дело.

А еще мне предстояли установочные занятия в субботу и воскресенье. Надо будет как-то научить разношерстную толпу маменькиных сынков и папенькиных дочек элементарным вещам. Ну с этими мне в спартакиаде не участвовать, так что и торопиться некуда. В общем остальные дни недели прошли более менее спокойно, если не считать того, что в среду мне позвонили и просили зайти в четверг утром в УВД, чтобы взять у меня отпечатки пальцев. Вот мне уже и пальчики откатали.

На занятия секции пришла, как и собиралась, Лилия Игнатьевна. И пришла в цивильном прикиде, так сказать. Можно было оценить ее чисто женскую привлекательность, не подчеркнутую строгими линиями милицейской формы и сверканием петлиц и звезд. Пацаны, завидев эту красотку, вытаращили глаза. Правда, некоторые узнали и не столько таращились, сколько смотрели в пол, но большинство то и дело поворачивали головные отсеки в ее сторону, пришлось призвать их к дисциплине. Ну и понятно, они из кожи вон лезли, чтобы поразить воображение гостьи.