Физрук

Кстати, меня Разуваев не пощадил. В смысле не отменил уроков физкультуры. И хотя их было сегодня всего два, между ними было «окно» в два занятия. Тащиться домой бессмысленно, так что я просто провалялся на матах и даже поспал. Да и на самих уроках не сильно напрягался и не напрягал учеников. Кто хотел, на лыжах катался по стадиону, а кто не хотел — в снежки играл. В общем, так последний рабочий день в году я и проваландался. Когда второй мой «урок» закончился, я с радостью покинул общеобразовательное учреждение.

Я не сразу пошел домой. Вспомнил, что не заготовил подарка Илге. Надо же что-нибудь положить под елочку. Да и гостям тоже. Конечно, поздновато спохватился. Сейчас в магазинах такая давка. Ну я решил не слишком заморачиваться — куплю, что получится. Давка и впрямь оказалась знатная. В конце года магазины, как и другие советские предприятия, гнали план. Торговым точкам это было сделать легче, чем другим организациям. Покупатели сметали все.

Майонез, зеленый горошек, консервы, дорогие наборы конфет, недорогие конфеты тоже, торты, пирожные, фрукты, овощи, мясо, рыбу — все, что удавалось достать. Советские люди в большинстве своем встречали Новый год дома или в гостях у друзей и родственников, ибо злачные заведения закрывались, как и все остальные учреждения. Повара и официанты тоже люди и бой курантов дома встречают. Выстояв пару очередей, я купил для Илги рижские духи «Дзинтарс», а гостям разную символическую мелочевку. А заодно прихватил апельсины и пару коробок конфет.

Домой я возвращался совершенно довольный собой. А вот когда ввалился в квартиру, мое хорошее настроение начало портиться. Было уже шесть вечера. Илги дома не было и готовой жратвы тоже. Я все понимаю — работа государственной важности, но она же знает, что у нас сегодня гости! Надо было не отпускать Кешу, может он что-нибудь бы состряпал?

Я открыл холодильник, уныло разглядывая его содержимое. Ага… Благодаря щедротам товарища Заболотного, кое-какая жрачка в нем наличествовала, но далеко не вся она была готова к непосредственному употреблению.

И когда в замочной скважине проскрежетал ключ, я выдохнул с облегчением. Илга ворвалась в квартиру, нагруженная авоськами и бумажными пакетами гораздо тяжелее, нежели только что был нагружен я. Не скажу, что мне стало стыдно, но обличительный пыл мой угас. Пробурчав насчет того, что уже скоро семь, а на стол поставить нечего, я забрал у нее покупки и отволок в кухню. Надо отдать Илге должное — она чмокнула меня и сразу включилась в работу.

Не прошло и пяти минут после ее возвращения, а на плите уже что-то булькало, шкворчало, стучал о разделочную доску нож и остро пахло свеженарезанным репчатым луком.

Я включил телевизор, пощелкал переключателем каналов и остановил выбор на концерте советской песни. Все остальное было гораздо хуже. Это в XXI веке народ привык, что в новогодние дни по телеку наперебой показывают комедии старые и новые, разные юмористические программы и мультики. В СССР 1980-го года все было гораздо суровее и проще. Ведь 31 декабря — это почти обыкновенный рабочий день. Да и каналов — всего четыре, один из которых учебный.

Ладно. Концерт так концерт. Все ж веселее. Выкрутив рукоятку громкости почти до конца, я тоже отправился на кухню помогать. Жена обрадовалась моему появлению, вручила нож и велела нарезать овощи и другие ингредиенты для салатиков. Теперь стучал ножом по разделочной доске я. Благодаря тому, что я подключился, Илга высвободилась для более квалифицированной и тонкой работы.

Через полчаса в духовке газовой плиты уже томился гусь фаршированный черносливом, а на сковородке шкворчало мясо по-французски и варилась картошка. Мои усилия тоже не пропали даром. Нарезанных мною картошки, морковки, соленых огурцов, вареных яиц и прочего должно было хватить на пару тазиков разных салатов. Впрочем — вполне традиционных советских: оливье и мимозы. Осталось нарезать сыра и колбасы для закусок и можно было счесть свою миссию завершенной. По крайней мере — кухонную ее часть.

Мне еще надо было перетащить с кухни стол и скамейку, и помочь Илге накрыть на стол. Впрочем, ей еще предстояло довести все блюда до ума и красиво их разложить. Так как я временно освободился, то отправился в большую комнату, чтобы спрятать под елочкой подарки. И обнаружил там полиэтиленовые мешочки, видимо, с той же целью заготовленные моей сожительницей. Пришлось мне почесать репу, чтобы придумать, как упаковать то, что заготовил я.

Хорошо, что Илга с прибалтийской аккуратностью снабдила каждый мешочек ярлычком с именем одариваемого. Те безделушки, что купил для Витька, его конспиративной бабы и Кеши, я ничтоже сумняшеся засунул в мешки с соответствующими ярлычками. Свой я трогать не стал, хотя меня и разбирало любопытство, что же там? Озадачило меня другое. Во-первых, для себя мешочка Илга не заготовила, и мне надо было найти вместилище для коробки с духами. А во-вторых, под елкой было на два мешочка больше. На одном было написано «КИРЮШЕ», а на другом «АКСИНЬЕ МАРЕЕВНЕ».