Физрук

Что я мог ему сказать. Конечно, он прав. Так и в самом деле бывает. Понятно, что дело не в сверхъестественной интуиции. Просто пацаненок потерял обоих родителей, воспитывается сестрой и само собой ему хочется, чтобы рядом был кто-то, кто хотя бы отчасти заменит отца. Конечно, у сестры и брата Борисовых есть друг отца, Константин Тихонович, но, видимо, Володька в нем такой замены не чувствует. Хотя, что я об этом знаю? Да ничего. Сужу по первому впечатлению.

— А дядя Костя, он как, хороший мужик? — спросил я.

— Да, он папин друг… — сказал братишка. — Всегда нам помогает… Велик мне в прошлом году купил, на школьную форму каждый год деньжат подкидывает… Дрова достает. С ремонтом всегда готов подсобить… Что бы мы без него делали…

Что же получается? Друг он там или нет, но человек все равно чужой. Почему же от него Ксюша помощь принимает без разговоров, а от меня — со скрипом? На самом деле, я понимал — почему? Ну во-первых, она его знает с детства, а меня — без году неделя. Во-вторых, Константин Тихонович мужик взрослый, солидный, вызывает больше доверия уже в силу своего возраста. А в-третьих, подарки его скромные и полезные, а помощь — конкретная, а не воздушные замки, вроде кооперативной квартиры. Вывод один. Если я хочу, чтобы родственники действительно стали таковыми, нужно проявить терпение и настойчивость.

— Здорово, что есть такой человек, — произнес я вслух. — А Ксения пусть на меня не обижается. Я же от чистого сердца!

— Да ничего! — отмахнулся Володька. — Она всегда поначалу так… А потом привыкнет…

Глава 16

Привыкнет? Интересно — к чему? К моим визитам или подаркам? Да какая разница! Я не собираюсь лезть в ее жизнь, а помочь — имею право. Хотя да, делать это нужно максимально деликатно. Чтобы не надумала себе ничего лишнего.

Я подвез Володьку к дому, но в гости не заглянул, хотя он меня и приглашал. Вернулся домой. В остальные дни недели мне не удастся вот так запросто, почти сразу после работы, оказаться в уютном покое холостяцкого жилища. Так что надо пользоваться моментом. Я и воспользовался. Даже совершил вечернюю пробежку.

Оставшееся время понедельника я провел за мелкими домашними делами. Ну и — Диккенсом, собрание сочинений которого постепенно подходило к концу. Я помнил, что оно принадлежит Илге и намеревался вернуть, когда дочитаю. Тогда надо думать, что читать еще. И вообще для интеллигентного человека восьмидесятых годов у меня что-то маловато книг. Кто из родителей моих мелких каратистов может достать хорошие книги? Надо спросить Ниночку, у нее все записано. Многие экземпляры беллетристики и не только сейчас только в обмен на квитки можно взять, подтверждающие, что ты сдал макулатуру.

С этой мыслью я и уснул. Утром все по плану. На работу приехал без пятнадцати восемь. Первый урок был у восьмого «Г». Когда пацаны построились, я увидел в строю Доронина. Значит «выздоровел». Обычно нахальный и расслабленный «Чапаев» на меня старался не смотреть. Неужели стыдно? Уже прогресс. Даже если не за себя, а за мамашу. И все-таки я подозвал его после урока. Витька подошел с таким видом, словно ему сейчас будет вынесен смертный приговор. Да что это с ним такое?

— У тебя все в порядке? — спросил я. — Чего молчишь?

— Я из дому ушел, — неожиданно выдал он, опустив голову.

— Так-с… И когда же?

— Сёдня утром…

— Ага. Значит, не все потеряно.

— Я домой не пойду…

— Да кто тебя отпустит посреди учебного дня? — хмыкнул я. — Пошли ко мне, в тренерскую, поговорим.

Я подтолкнул Доронина в спину, и тот поплелся впереди меня, повесив голову, словно арестованный. Даже руки за спину заложил.

Так мы дошли до тренерской. У меня в ней стоял ящик газировки. Купил как-то, чтобы не хлебать воду из общей поилки в столовой. Так что я открыл пару бутылок и один протянул своему ученику. У того немного повысилось настроение. Я его не торопил, хотя скоро должен был прозвенеть звонок на следующий урок. Ничего. Скажу преподу, у которого сейчас будет заниматься восьмой «Г», что это я задержал ученика.

— Ну и что у тебя стряслось?

— Да достали они…

— Кто?

— Да предки… Только и талдычат — копи, копи, копи… В прошлом году один чувак щенка лабрадора продавал за чирик, я хотел копилку кокнуть, там как раз хватало… Папаша прихватил, отвесил хорошего пня и деньги отобрал… К бабке летом еду, хрен на рыбалку сходишь, тащи на колхозный рынок то редиску, то лук с петрушкой, то огурцы… Хотел в четверг на тренировку, маманя гундосит: «Я учителю соврала, что ты простудился. Как я буду теперь выглядеть?..» А на хрена врать⁈ Сама же сказала, останься, надо в магазин сходить, новую куртку примерить… Выбросили югославские… А в школе скажешь, что болел, теть Валя тебе справку сделает. Так все время. Не хочу я с ними жить, во как они достали. До тошнотиков.

— Все понятно, — кивнул я. — Ладно. Иди на урок. Я подумаю, как тебе помочь. Газировку допей, а бутылку здесь оставь.