Физрук

И я выложил те десять сотен, которые мне вчера Сумароков всучил. Увидев купюры, Женькина мамаша расчувствовалась и пустила слезу. В этот момент вернулся с чайником ее сын. Увидел слезы на глазах матери, он остолбенел, но заметив деньги, видимо, все понял, потому что пробурчал:

— Мам, ну не плачь… Сан Сеич плохо не сделает…

— Да я от радости плачу, Женюшка, — откликнулась она. — Давай, наливай чаю гостю дорогому!

Попив чаю из вежливости, я распрощался с семейством Капитоновых и отчалил. После того, как фактически уговорил своих пацанов принять участие в Илгиных опытах, я чувствовал себя донельзя паршиво. А отдав гонорар, выплаченный мне вымогателем, немного реабилитировался в собственных глазах. Будь моя воля, я бы и содержимое его бумажника отдал, но тогда бы стал вором. Другие выплаты от Ильи Ильича я тоже пущу на благотворительность. Это самое лучшее применение таким деньгам.

Я вышел из подъезда, сел в машину и выкатил со двора. Можно было с чистой совестью возвращаться домой. Вот только спешить не хотелось. Ведь придется звонить своей бывшей и извещать ее о том, что мальчишки согласились участвовать в ее дьявольских опытах. В глубине души я понимал, что слегка сгущаю краски. Скорее всего, ничего страшного с восьмиклассниками делать не будут. Все же советская наука, а не фашистская, но зная Илгу, ничего гарантировать было нельзя.

Повернув с улицы Калинина на проспект Маркса, я увидел милиционера. Он поднял руку, прося остановиться. Я притормозил. Вытащил из бардачка документы на машину и начал опускать боковое стекло. В этом время этот тип просунул руку в окошко и в лоб мне уставился ствол пистолета.

Глава 24

— Ты чего, командир! — я изобразил испуг, а сам превратился в сжатую пружину, лихорадочно соображая, какого хрена вообще происходит.

— Тихо! — прошипел тот. — Не дергайся!

Я поднял руки, понимая, что даже если сейчас резко газану, то мент, или кт он там есть на самом деле, все равно успеет нажать на спусковой крючок и размажет мои мозги по салону. Он уже не держал ствол вплотную ко мне, дав понять, что пистолет не игрушечный, держал его чуть поодаль. Предусмотрительно сволочь поступил — теперь так просто выбить оружие не получится. Да еще из положения сидя — делать резкие рывки мне совсем несподручно.

В это время щелкнули замки открываемых задних дверей. Покосившись в зеркало заднего вида, я увидел, что в машину забираются еще двое. В затылок уперся второй ствол. Державший меня на мушке оборотень в погонах убрал пистолет, отворил переднюю пассажирскую дверцу и плюхнулся рядом. Теперь у меня в салоне трое каких-то козлов и как минимум двое из них вооружены.

— Поехали! — скомандовал ментяра. — Медленно, соблюдая правила дорожного движения.

— Стволы уберите! — потребовал я. — А то, хрен вас знает, приторможу на светофоре, а вы и пальнете сдуру.

— Не боись, — буркнул один из сидящих сзади.

Тем не менее, пушку от моего затылка убрал. Сидящий рядом мент тоже спрятал свой «Макаров».

— Я не понял, вам чего от меня надо? — осведомился я.

— Босс объяснит, — сказал оборотень. — Ехай, тебе говорят.

— Ехаю, — хмыкнул я.

Пришлось подчиниться. Справиться с тремя в узком пространстве автомобильной кабины вряд ли бы смог даже профессионал. Это не с хулиганами на просторной улочке махаться. Причем двое еще со стволами.

Я чуть прибавил газу и мы медленно покатили по мирному вечернему городу. Вряд ли меня сейчас захочет тормознуть еще один служивый в серой шинели, а если тормознет какой-нибудь гаишник, то увидев в салоне коллегу, откозыряет и отпустит. А если не отпустит, будет еще хуже. Не, лучше не останавливаться, пока ситуация не прояснится.

— Ехай до Круговой, а там — налево! — продолжал командовать мент.

Скосив глаза, я увидев знакомую ряху. Как это я сразу его не узнал! От неожиданности, наверное. Это же Мишаня Гришин! Правда, погоны у него на широких плечах были теперь младшего сержанта. Отпустили, видать, и даже из органов не поперли, только в звании понизили. Неужто развалилось дело, которое вел старший лейтенант Свиридов? Ну если Рогоносец подсуетился, могло и развалиться. Тогда понятно, к какому боссу меня везут. Вернее — я сам себя везу. А заодно и трех козлов.

Достигнув Круговой, я как и было велено, повернул налево. А через пару километров, Мишаня приказал сворачивать с Круговой на Садовую. Смутное подозрение закралось мне в душу и вскоре оно полностью подтвердилось. Оборотень в погонах сказал: «Тормози!», когда моя замечательная машинка поравнялась с домом номер 17.

Ну, точно! Здесь жила когда-то Эсмеральда Робертовна Кривошеина и здесь должен до сих спиваться ее муженек. Выходит, теперь здесь окопался Сильва? Ну-ну…

— Выходи! — скомандовал Гришин, снова вынимая пистолет.