Физрук-6: назад в СССР

— Здесь нужно не в архивах рыться, а обращаться в милицию, — хмыкнул Вадик. — Пусть проведут расследование и установят, кем были наши родители… Ну или — кто они есть на самом деле?

— Думаешь, что женщина, которая нас с тобой подкинула, это принцесса, путешествующая инкогнито? — спросила сестра.

— Мне все равно — кто она, — проворчал парень. — Мне хочется знать, почему она нас бросила?

А ведь он прав. Человек должен знать, кто его родители? Правда, я вот знаю, а что толку? У меня положение уникальное, ибо обычно у человека один папа и одна мама, а у меня их по двое. И для меня — это не тайна… Кстати, о тайнах… Надеюсь, то, что Вадик раскопал, не относится к их с Женей происхождению?.. Я им, конечно, сочувствую, но для Ордена нужно кое-что посущественнее, нежели биография какой-то женщины низкой социальной ответственности, которая рожала и подбрасывала государству своих детей.

Впрочем, очень скоро все разъяснилось. Женя сказала, чтобы мы уходили с кухни и не мешали ей готовить. И мы с Вадиком убрались. Будущий актер позвал меня в свою комнату. В ней, как и в остальной квартире, царил идеальный порядок. Хозяин комнаты предложил мне сесть на аккуратно застеленную тахту. Я уселся и принялся рассматривать фотографии и рисунки — все в рамках — что висели на противоположной стене. Еще здесь были театральные афиши, судя по надписи в верхней части — местного драмтеатра.

— Вижу, ты всерьез увлечен театром, — сказал я. — У другого пацана были бы картинки с полуодетыми девчонками и рок-музыкантами.

— Мне это скучно! — отмахнулся он. — Рок-музыка — это для инфантилов. Даже самый талантливый рок-музыкант не годится в подметки Гайдну или Чайковскому. А театр — это и вовсе целая вселенная…

— Понятно. Ну так о какой важной тайне ты хотел рассказать? — спросил я. — Не томи уже!

— Понимаете, Александр Сергеевич… — начал парень. — Я познакомился с Нюшей… С Анной Васильевой… Она сотрудница городского собеса, работает в архиве… Ну и у них там, кроме всех этих записей про пенсии, есть еще старые документы — метрики, выписки из архивов полицейского департамента… Ну в общем — все дореволюционное… Мне Нюша разрешила посмотреть. Ну я думал, может какая-то ниточка покажется. И вот наткнулся на нечто странное…

— Ну-ну, слушаю! — поощрил его я.

— Не знаю, как это попало в архив собеса, — продолжал Красильников. — Может, случайно. Это было что-то типа справки из жандармского третьего отделения. Ну или выписка из уголовного дела, не знаю… Я бы внимания не обратил, но там еще одна выписка была прикреплена, только скорее — из истории болезни…

— Так о чем все эти справки-выписки? — теряя терпение, спросил я.

— Вот, посмотрите, — сказал Вадик, вынимая из выдвижного ящика стола две бумажки. — Это, конечно, копии… Нюша разрешила сделать. Оригиналы же брать из архива нельзя. Я их переписал от руки, правда, без ятей и других дореволюционных букв…

Я взял у него листки и на первом прочел:

'Жандармское управление

10 сентября 1903 года

№ 23484

г. Рудник-на-Проныре

Ваше превосходительство, 4 сентября сего года, по вашему приказанию установил филерское наблюдение за мещанином Рудникпронырского уезда Волжской губернии, бывшим студентом санкт-петербурского Горного Института Никитиным, Павлом Сергеевичем (кличка наблюдения «Алхимик»), имеющим следующие приметы: лет 28, роста высокого, телосложения среднего, блондин, лицо узкое, носит светлые усики и бородку буланже. Вышеуказанный Никитин подозревается в связях с партией социал-революционеров, а именно — в изготовлении взрывчатки для ручных бомб. Наблюдение осуществлял агент, кличка «Фитиль». В устном донесении от 8 сентября сего года, «Фитиль» сообщил, привожу суть: