Физрук и вот это вот все

Поскольку мне еще в детстве говорили, что не стоит нажимать неизвестные красные кнопки и двигать непонятные рычаги, не имея представления, к чему это все может привести, я потыкал в рубильник указательным пальцем. Рубильник казался вполне материальным и осязаемым.

Я снял Венец.

Рубильник исчез.

Растворился прямо у меня под пальцами.

Ну, если это не оно, тогда я уж и не знаю, чего дальше…

Я решительно надел артефакт, положил руку на послушно появившийся рубильник и одним резким, отточенным движением перевел его в положение «вкл».

Говоря по правде, я ожидал чего угодно. Любой подставы. Что сейчас прямо здесь треснет ткань мироздания и в образовавшуюся дыру полезут четырехмерные сиреневые монстры, питающиеся душами девственниц и кровью единорогов. Или, наоборот, меня самого засосет внутрь и выбросит в новую вселенную, где все то же самое, но вид сбоку, и мне придется заниматься прежними вещами, начал все с самого начала. Или что оттуда просто вылезет какая-нибудь хрень и откусит мне голову.

Но пространство и время не свернулись в одну точки и не исчезли за горизонтом, радостно хихикая, и никакие хтонические твари из параллельного мира не бросились на меня из разрыва, но хоть какие-то изменения в наш мир мои действия все-таки принесли.

Виталик открыл глаза.

К сожалению, вместе с ними он открыл и рот.

— Ну, сука, к хренам, в бога душу мать, — сказал Виталик, потянулся и уронил дробовик с коленей. — Чапай, я спал и видел прекрасный сон. На кой хрен ты меня вообще разбудил?

Глава 22

— Вставай, упырь, нас ждут великие дела, — сказал я.

Виталик поднял с пола дробовик, покрутил головой, в его шее что-то довольно ощутимо хрустнуло.

— Сколько я был в отключке? — поинтересовался он.

— Чуть меньше года, — сказал я.

— И мы все еще не победили?

— Не совсем.

— Хреново, — сказал Виталик. — Но вы хотя бы прошли этот чертов, сука, данж?

— Прошли, — сказал я. — И я нашел планету Архитекторов, и высадился на нее, и даже провел с ними переговоры.

— Это, сука, звучит многообещающе, — сказал Виталик. — Много народу полегло к хренам?

— Все, — сказал я.

— Но мы, тем не менее, ни хрена не победили?

— Все так, — сказал я. — Система устояла. Элронд врал. На планете Архитекторов не было ничего такого, что могло бы повлечь за собой разрушение общей транспортной сети. По сути, там вообще ничего важного не было. Тупо санаторий для пожилых людей, где они доживали свой век.

— И они его, сука, дожили, — сказал Виталик. — И какой сейчас расклад?

— Расклад сейчас так себе, — сказал я. — Теперь Системе угрожает Пожиратель миров, который хочет уничтожить вообще все, и планеты, и игроков, а мы вроде как с ним воюем и стоим за то, чтобы все осталось в том виде, в каком оно есть сейчас.

— Занятно стрелочка повернулась, — сказал Виталик. — И откуда взялся этот, сука, Пожиратель?

— Это Элронд, — сказал я. — После того, как мы ему помогли в том данже, он начал косплеить агента Смита, а потом раскабанел до размеров целой планеты и сейчас пытается вторгнуться на Землю, чтобы пожрать ее Вычислителей, и если у него все получится, то планета будет потеряна для нас навсегда.

— А сейчас она, типа, не потеряна? — удивился Виталик.

— Сейчас еще есть варианты, — сказал я.

— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд, — сказал Виталик. — А на нашей стороне кто?

— Бывший босс этого данжа, — сказал я. — Его зовут Брюс, он — монах-рукопашник почти шестисотого уровня и у него есть специальный навык, позволяющий уничтожать Вычислителей в их естественной среде.

— Звучит, сука, солидно. И ты его прошел?

— Тогда у него не было почти шестисотого уровня, — сказал я. — Но это все равно было нелегко.

— А его случайно Брюсом зовут или есть какая-то, сука, закономерность?

— Есть.

— Понятно. Кто еще?

— Босс этого босса, — сказал я. — Называет себя Магистром. Он — беглый Архитектор, один из настоящих создателей Системы, альфа-тестер и Первый Игрок. Он совсем чуточку психопат.

— И он на нашей, сука, стороне?

— Да. Он скорее полезен.

— Интересная, должно быть, за всем этим стоит история, — сказал Виталик. — Еще кто-нибудь?

— Гарри Борден.

— А, ну да, — сказал Виталик.

Он почему-то совсем не удивился. А может, у него просто мимические мышцы лица за это время атрофировались.

— Ты думаешь, что все еще спишь? — спросил я.

— Была такая теория.

— Ущипнуть?

— А толку-то, — вздохнул Виталик. — Зомби боли практически не чувствуют. А как твои дела? В целом?

— Немного прокачался, — сказал я.

— А я вижу, — сказал он. — Номер два, значит? А кто первый?

— Гарри Борден, — сказал я.

— А, ну да, — сказал Виталик.

— Он тоже прошел этот данж, — пояснил я. — Но поскольку он сделал это в одно рыло, а мы с Соломоном потели вдвоем, Система отсыпала ему больше.

— И Соломон сейчас…?

— Номер три, — сказал я. — Он, конечно, тот еще хорек, но мы с ним поддерживаем деловые отношения. Ну, типа того.

— А ты, я смотрю, тут обжился, — сказал Виталик. — Забурел, к хренам. Связями полезными обзавелся. Птенец оперился и вылетел из гнезда к хренам. Неиллюзорно тобой горжусь.

— Я старался, папа.