Флаг в тумане

— Я говорю: к сожалению, — сказал адвокат с чувством некоторой неловкости. — Думаю, вам нет необходимости обращаться к столь дорогому адвокату, как я. Зачем вам платить лишние деньги? Ведь, честно говоря, у меня те же способности, что и у других. Я полагаю, у вас на родине тоже есть превосходные адвокаты.

— Но я приехала именно к вам, сэнсэй.

— Это было ошибкой. Неверно считать, что токийские адвокаты — самые лучшие.

— Вы отказываете потому, что я не могу заплатить вам гонорар?

Умелая спорщица, хоть и молода. Не зря сказал Окумура — характер у нее настойчивый.

— И поэтому тоже. — Оцука решил говорить без обиняков. — Во всяком случае, у меня полно срочных дел, я не могу поехать в провинцию. Прежде чем взяться за ваше дело, я должен досконально изучить его, ведь мне придется принять участие в судебном процессе с самого начала. Это долг адвоката. Но, к сожалению, у меня нет времени. Конечно, и деньги — вещь немаловажная, но главное для меня — отсутствие времени.

Кирико какое-то время размышляла, опустив глаза. Она сидела спокойно, не шевелясь. Казалось, что эта нежная женская фигурка отлита из стали.

— Понятно. — Кирико стремительно поднялась со стула. Это порывистое движение не было внезапным, но застало Оцука врасплох.

— Ничего не поделаешь. — Кирико церемонно поклонилась. — Очень прошу извинить меня.

Адвокат, как ни странно, ощутил что-то похожее на легкую растерянность. Он быстро взял себя в руки и спокойно проводил девушку к выходу.

— Сэнсэй, брата, наверно, приговорят к смерти, — пробормотала она на пороге.

Сказав это, она исчезла на темной лестнице, ни разу не обернувшись.

Подошел клерк Окумура. До них доносился лишь гулкий звук ее шагов.

Глава вторая

Кирико проснулась в семь часов утра.

Сон был неглубокий, со множеством видений. Видения были отрывочные, бессвязные, мрачные. Всю ночь она беспрестанно ворочалась, и сейчас голова у нее раскалывалась. Какая-то нездоровая сонливость охватила ее, веки смыкались. Нервы были напряжены настолько, что болели глаза.

Встав с кровати, она раздвинула занавеску. Хлынувшие в окно солнечные лучи ослепили Кирико.

Умываться не хотелось. Некоторое время она сидела в плетеном кресле. Послезавтра надо уже выходить на работу. Если сегодня вечером не сесть в поезд, можно не успеть. Позавчера она приехала в Токио, а сегодня снова в дорогу. В душе ее была пустота. Утреннее солнце припекало щеку. Это было неприятно, и Кирико встала.

Сняв гостиничную одежду, она облачилась в свой костюм. В комнате было тихо, но что-то тяготило ее. Она решила прогуляться по улице. Может, пройдет боль в глазах.

Кирико вышла на галерею. Навстречу ей семенила знакомая пожилая горничная. Узнав Кирико, она приветливо улыбнулась.

— Доброе утро. Вы уходите?

— Да, ненадолго. — Кирико чуть поклонилась.

— Счастливой прогулки. Пока вы погуляете, я приготовлю завтрак. — Служанка присела перед раздвижной перегородкой — фусума.

Кирико вышла на улицу.

Стояло раннее утро, и прохожих было мало. Улица была вымощена булыжником, который образовывал традиционный орнамент «волны лазурного моря» — «сэйгайха». В зазоре между камнями чернел раздавленный окурок. Заметив его, Кирико болезненно вздрогнула: «И вот так же раздавлен теперь мой родной брат», — подумала она.

Свежая листва на деревьях была еще влажной от росы. Солнечные лучи касались пока лишь крыш домов. Магазины в большинстве своем были еще закрыты.

Улица выходила к станции. Женщина в киоске уже торговала газетами и журналами, остальные лавочки пока еще были закрыты. Со станции никто не появлялся, но у входа уже толпились спешащие на работу люди. Торговля газетами шла бойко, однако Кирико не хотелось их покупать.

Кирико поднялась на мост. Внизу текла река, а вдоль нее проходила линия железной дороги. Прямо под мостом тянулась станционная платформа. Кирико смотрела сверху на подходящие поезда и пассажиров, которые суетливо копошились там, как букашки. Спокойствие и тишину раннего утра нес в себе только окружающий пейзаж. Неподалеку виднелся большой храм, медные украшения на коньке его крыши позеленели от времени.

Кирико видела все как во сне. Ощущения реальности не было. Токио казался каким-то пепельно-бледным, будто сделанным из папье-маше.

На обратном пути прохожих оказалось уже больше, лица у них были какие-то одинаковые.

— Уже вернулись? — услышала Кирико, войдя в комнату. Горничная принесла завтрак. На столике было все то же, что и накануне. Будто вчерашний завтрак и не кончался. Лишь неприятный осадок от встречи с адвокатом Оцука разделял дни.

— Глаза у вас что-то покраснели, — сказала горничная, заглянув Кирико в лицо. Девушка уже взяла в руки палочки для еды. — Не удалось как следует отдохнуть?

— Да вроде бы отдохнула.

Аппетита не было. Только отхлебнула разок мисосиру ^[30].

— Ну, что же вы не едите? — сказала горничная.

— Да как вам сказать…

— Ай-яй-яй. Вы ведь молодая, вам надо есть больше.

— Довольно.

Кирико принялась за чай.

— Ну, конечно, вы тут впервые, вот и устали, — сказала горничная, посматривая на Кирико.