Флаг вам в руки!

— Проезжайте.

Командир особого полка тронул коня, и тот медленно направился к воротам. Пограничник заорал:

— Опускайте шлагбаум!

Хельмут машинально посмотрел наверх и получил полосатой балкой по лбу. Отключаясь, Шпикунднюхель успел задать себе вопрос: «Что там говорил Всезнайгель о количестве ударов в его поганую дверь?»

Стража долго извинялась, накладывая повязку на лоб жертвы шлагбаума.

— Вы не виноваты… — тихо твердил главный «особист». — Это все гадкий придворный маг…

Так особый королевский полк пересек рубежи славного государства Иаменлос.

У темного ордена во главе с товарищем прапорщиком не было фальшивых документов и сведений о ло-ховатости местных пограничников. Самое же потешное: у них не было данных и об антимагической защите, установленной вдоль забора Тиллем Всезнайгелем.

Палваныч стоял на краю небольшой рощи, глядя то на заставу, то на забор. Рядом с ним замерла, словно черное изваяние, Хельга Страхолюдлих. Тут же топтался колдун, тетешкавшийся с обмороженными пальцами.

— Значит, ваше сражение произошло между воротами и вон тем холмом? — спросил Дубовых у колдуна.

— Так точно, товарищ прапорщик.

— И разыскиваемый рядовой, находящийся в самовольной отлучке, исчез?

— Именно.

— Хренименно! По форме отвечать!

— Так точно!

— Исправь, если я не прав. Вас было восемь мужиков, не считая баб на метлах, хотя они тоже хороши. А он взял и, ядреный синтез, исчез?

— Так точно…

— Два тебе наряда вне очереди, — Палваныч стукнул кулаком о ствол дерева.

Приговоренный колдун в недоумении пошел одеваться еще в два наряда поверх имеющегося. Дубовых продолжил:

— Лезть на заставу незачем. Сядем на метлотранспорт да перескочим через забор. Колдуны предпримут ворон-бросок в аналогичном направлении.

— Товарищ прапорщик, — напевно и торжественно изрекла Хельга. — Мне кажется подозрительным такой простой порядок пересечения границы. Забор выглядит ловушкой.

— Забор выглядит забором! То есть вертикальной стеной, разделяющей два участка территории на этот и тот, — авторитетно сказал Дубовых. — Небось, привыкли, что надо паспорт в окошко совать, или что там куда… Но для успокоения личного состава приказываю осуществлять перелет на малых высотах.

Прапорщик почесал затылок и добавил:

— Чтобы радары не засекли.

— Кто не засек?..

— Отставить. Идем в лагерь.

На другой стороне рощицы расположился темный орден. Ведьмы и колдуны отдыхали после нескольких суток безрезультатных розысков. Точнее, результативных, но уж больно отрицательным результат вышел.

Вечерело. Разложив несколько костров, личный состав занялся приготовлением пищи. Прапорщик и бывшая графиня сели у валуна, лежавшего с краю от лагеря.

Палваныч залез в мешок, достал флейту.

— Слушай мою команду! — крикнул он. — Для получения ужина!.. В колонну по одному!.. Ко мне!.. Не спеша!.. Шагом!.. Марш!..

Потом протянул инструмент другу и соратнице.

— Сыграй что-нибудь небольшое, нот на тридцать— сорок, Хельгуша.

Курятина с пивом пошли на ура.

«Эх, нашу бы армию так кормили, мы б давно всю Европу до самого Бомбея заняли! — думал прапорщик. — Обязательно прихвачу дудку домой. Чует мое сердце, завтра поймаю салагу… Душонку вытрясу из этого Хейердала…»

Прилетел ворон. Сел на камень.

— Докладывай, Вран, — велела Страхолюдлих.

— Кар! — сказал ворон. — Кар! Кар! Кар!

— Издеваешься?!

— Кар!!! — птица отрицательно замахала крыльями.

— Хм… Очень любопытно… — Хельга прищурилась и повела рукой перед глазами ворона.

Вран закачался, как пьяный. Колдунья зашептала нечто неразборчивое. Через пять минут она закончила ворожить.

— Странно, заклятие речи было развеяно…

— Пр-р-рискор-р-рбно! Не пр-р-редставляю как! Пер-р-репугался жутко! — закаркал ворон.

— Отставить тр-р-реп! — скомандовал прапорщик Дубовых. — Давай по существу.

— Подслушал, знаю, где завтр-р-ра будет Николас. Есть одно местечко…

После подробного доклада ворона Палваныч возликовал. Не зря сердце подсказывало…

Многие соратники слышали Врана и тревожно переговаривались.

— Быть бою, — торжественно шепнула Хельга. — Пауль, скажи нам напутственное слово!

Палваныч удивился, чувствуя, что его покинула обычная ораторская робость. Дубовых забрался на валун и заговорил, размахивая кулаком, словно сжимая воображаемую кепку:

— Ведьмы и ведьмаки! Колдуньи и колдуны! Черт!.. — прапорщик оступился и невольно ругнулся.

Рядом возник верный Аршкопф, поддержал командира под локоток.

Участники темного ордена восхищенно разглядывали рогатое порождение преисподней. Копыта, шерсть, хвост… Все при нем. Вот на кого опирается Мастер!

Дубовых продолжил, патетически взывая к патриотизму аудитории:

— Мы — дети галактики! Но самое главное, мы дети нашей дорогой земли! В ней наша сила, ядрены недра. И неужели всякая там шушера сможет нас того?..

Нас, кто, как один, вместе раз — и вот оно как! Да ни в жисть! И пусть эти комики знают: если мы захотим, то мы сможем!

— Ура! — заорали ведьмы и колдуны. Палваныч поднял руку. Крики стихли.