Флаг вам в руки!

К напитку были соленые крендельки и вяленое мясо. Накрыв на стол, жена старосты тихо удалилась во двор.

Трапезу сопровождала неторопливая беседа.

— Позвольте узнать ваше славное имя, юный господин, — почтительно обратился к гостю хозяин.

— Коля я, Николай в смысле, — представился солдат. — Рядовой N-ского полка ракетных войск вооруженных сил Российской Федерации.

— Счастлив знакомству с вами, уважаемый рыцарь Николас, чей блистательный титул непросвещенный ваш слуга ни поймет, ни выговорит! — произнес староста. — А меня, если соизволительно будет представиться, зовут Якобом.

— Дядь Яша, значит, — сократил дипломатическую дистанцию Лавочкин.

— О, вы оказываете мне великую честь, снисходя до задушевного обращения, — затрепетал староста. — Воистину храбрый герой славен еще и скромностью.

Коле подумалось: «Эх, если бы наши командиры так с нами обращались…»

— Дядь Яш, пожалуйста, будь другом, выражайся проще, — солдат доверительно улыбнулся, касаясь повязки на больной голове.

Староста помолчал, готовясь к какому-то непростому разговору.

— Ах, подвиг ваш нейдет из моей души, — начал он, отхлебнув из кружки и долив из кувшина сначала Коле, затем себе. — Признаться, все мои соседи с вдохновенной радостью приветствуют ваше деяние… Благодаря людям, подобным вашей светлости, в мире становится более спокойно. Знаете, эти великаны — настоящие чудовища. Тупые, грубые душегубы. Гигант, над которым вы вчера одержали верх, растоптал целую деревню!.. И король совсем нам не подсобляет… Только знай собирает налоги. Если бы не вы, мы бы погибли. Спасибо вам, и не останавливайте меня! Спасибо, спасибо, спасибо!..

Коля любил, когда его хвалят, но совсем не переносил лести. Чем больше возносил его староста, тем стыднее ему становилось. Воспользовавшись паузой, парень попробовал сменить тему:

— Что сделано, то сделано, любезнейший Якоб. На моем месте так поступил бы каждый. В мире еще много чудовищ, а значит, мне пора. Представьте себе, у нас — странствующих монстробоев — очень плотный график работы. Сегодня великан, завтра — дракон…

— Как?! — староста вскочил с места, опрокидывая стул. — Вы и о драконе знаете?!

Парень замолчал, слушая внутренний сигнал тревоги.

— Ка… какой дракон?.. — тихо спросил он.

— Ну, наш дракон… — немного растерянно ответил Якоб. — Свирепый. Трехголовый. Который каждый год прилетает за семнадцатилетней девственницей.

— А… зачем?

— Вам ли не знать? — всплеснул руками староста.

— Да-да, извините… — стушевался Коля, кляня себя за то, что не признался сразу в своем чудесном спасении от великана, а начал корчить из себя рыцаря.

— Значит, завтра на рассвете вы дадите ему бой, правда?..

Лавочкина посетила идея совместить приятное с полезным.

— А что будет, если у вас не окажется девственниц? — осторожно поинтересовался он.

— Поверьте, нам совершенно не приходило в голову проверять такой вариант ответа на драконьи требования. Особенно после его обещания спалить деревню, если мы ослушаемся.

— Конечно, не вариант, — поспешно закивал Коля. — Какие переговоры с террористами?

— Да, наша милая Эльза — не предмет для торга! — с энтузиазмом подхватил староста. — Я знал, что мы можем на вас рассчитывать! Ведь так?..

Якоб выжидающе смотрел на солдата.

— Да.

Голос рядового Лавочкина звучал обреченно.

«И сам погибну, и девчонку-красавицу погублю…»

Однако Якоб истолковал все по-своему, проникаясь к юному щуплому силачу еще большим уважением. Надо же, какая спокойная тихая решимость!

Допив эль, они вышли во двор. Вокруг стояла толпа: оказалось, селяне ждали итогов переговоров и не расходились. Когда Коля и Якоб появились на пороге, воцарилась напряженная тишина.

Староста степенно откашлялся.

— Жители Жмоттенхаузена! — крикнул он. — Николас, могучий победитель великанов, нас защитит! Завтра быть бою!

Толпа взорвалась радостными криками и аплодисментами. Коля неуклюже поклонился, чтобы спрятать глаза.

— А сейчас — праздник! — провозгласил Якоб.

В считанные минуты на площадь перед домом старосты снесли столы и скамьи. Гордый полковой стяг тоже не забыли, считая его личным штандартом доблестного рыцаря-самовольщика.

Наволокли эля, но с закуской было все же бедновато.

Удрученный Коля осмотрел голые столы: «Вот тебе и Жмоттенхаузен!» Вспомнил про флейту. Подозвал бойкого мальчонку лет семи:

— Знаешь, где я спал?

— Конечно!

— Принеси оттуда мою флейту. Постреленок сбегал.

— Великий рыцарь еще и музыкант? — умилился староста.

— Нет, скорее, повар, — улыбнулся Лавочкин и принялся мучить флейту.

К концу выступления Коля подобрал мелодию песни «В лесу родилась елочка» и наколдовал штук сорок стандартных порций «цыпленок с хлебом и пивом».

Концерт увенчался полным триумфом. Люди радовались и чуду, и горячей пище, и тому, что уж такой-то чародей обязательно победит дракона.

Начался веселый сельский пир с песнями и танцами. Коля сидел грустный во главе стола и слушал игру местных музыкантов. Особенно парню понравилось звучание лютни. Сам Лавочкин страстно уважал гитару и кое-чего умел.