Флаги над замками

Он хорошо знал, как легко испортить лезвие японского оружия, острого, как хорошая бритва. И то, что произошло, было довольно подходящим способом это сделать. Еще раз выругавшись, он поискал глазами тропинку, ведущую вниз с бастиона, и, продираясь через кусты, начал спускаться. И в это время край солнечного диска появился над горизонтом. Первый алый луч отразился в лезвии, будто окрасив его кровью, и внезапно внизу, прямо перед собой, Сандер отчетливо увидел стоящего на коленях человека в длинной белой расстегнутой рубашке. Человек медленно поднял нож, на его клинке блеснуло солнце, и Сандер моргнул: солнечный зайчик ослепил его. А когда он снова открыл глаза – ничего уже не было. Помотав головой, он спустился, вытащил из земли нож и тщательно его осмотрел. К счастью, клинок не пострадал. Валяющиеся в паре метров ножны – тоже. По крайней мере, если на них и прибавилось царапин, то Сандер их не заметил. С трудом задвинув танто обратно в ножны, он нахмурился и покачал головой – ну как нож так легко мог из них выскочить?

Это была еще одна загадка. Что же, это приключение начинало ему нравиться.

Сандер вернулся к своему «лагерю», завернул на всякий случай танто в спальник (все равно сдавать в багаж), достал из рюкзака фанту и приник к горлышку. Потом убрал обратно и вытащил из кармана куртки телефон.

– Ёситада, скажи мне, ты веришь в призраков? – написал он и нажал «отправить».

Он надеялся, что не разбудит товарища слишком рано.

Иэясу терзали сомнения с самого утра. Он даже проснулся раньше обычного – солнце едва-едва поднялось над деревьями. Причина сомнений, надо полагать, давно встала и развлекает немногочисленную обслугу отеля утренней тренировкой во дворе. Иэясу поднялся, потянулся и подошел к окну. Он не ошибся. Киёмаса размахивал мечом в самом центре дворика, стоя спиной к фонтану. Именно этот меч и был основной причиной душевных терзаний Иэясу. Сегодня придется покинуть Кумамото. И оставить Киёмасу одного. Да, конечно же, под присмотром членов его семьи, но… Одного, зачем пытаться обманывать себя? Если Киёмасе что-то взбредет в голову – все эти люди не смогут его остановить.

Нет, силу против обычных людей он, скорее всего, применять не будет. Ему на этот счет когда-то очень давно клан Мори преподал отличный урок. И это уже было очень хорошо, но… Като Киёмаса слишком мало прожил в мире, где законы устанавливает не тот, у кого длиннее копье. И кто знает, возможно, он мечтает вернуть те славные времена. По крайней мере, до Иэясу доходили и такие слухи.

Иэясу сделал все, что было в его силах, чтобы донести до Киёмасы современные законы и правила поведения и, главное, необходимость их соблюдать. Больше всего он опасался, что Киёмаса будет возмущен запретом на ношение любого оружия и откажется расставаться с мечом, но нет – он согласился на это достаточно быстро, повозмущавшись, скорее, для порядка.

…И эта легкость сильно беспокоила. Да и о чем говорить? Киёмаса и голыми руками способен оторвать голову кому угодно.

Иэясу отошел от окна и нажал на кнопку вызова горничной: следовало поторопиться с завтраком, раз он уже проснулся. Все эти достижения современной цивилизации ужасно ему нравились, Иэясу с огромным удовольствием пользовался ими. Когда его учили управлять техникой – подходили к этому вопросу очень осторожно, видимо, опасаясь напугать. Иэясу улыбнулся. Наверное, он сам, так же как Киёмаса сейчас, напоминал большого ребенка, которому интересно все. Новые предметы обихода, новая техника, новые слова. И теперь, спустя всего полгода, его не отличить от современного человека. Сможет ли Киёмаса так же легко войти в этот новый мир?

В дверь постучали.

– Войдите.

Зашла горничная, полноватая женщина средних лет с приятным круглым лицом. Низко поклонилась.

– Принесите завтрак, пожалуйста, – Иэясу доброжелательно улыбнулся и уселся в кресло. Все важные дела следует делать после еды.

Проклятое тело. Чужое, незнакомое. Непривычное. Киёмаса снова медленно принял стойку, сделал замах, развернулся и… тихо выругался сквозь зубы. Руки не слушались. Более того, плечи и запястья болели так, словно он неделю назад в первый раз взял в руки меч. Ноги были, как корявые корни деревьев: требовалось неимоверное усилие, чтобы заставить их отшагивать правильно. Он как будто заново учил свое тело простым движениям, вновь превратившись в нескладного подростка.

«Эй, крестьянин, где ты украл этот меч?» – Киёмаса как наяву услышал за спиной насмешливый голос Ёсицугу. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь. Казалось, вот он сейчас откроет их и наткнется взглядом на ехидную ухмылку Сакити. Ранящую больнее, чем самый острый клинок.

Шаг, поворот, замах. Свист рассекаемого воздуха. Не то. Не так. Не злиться. Он отвык от тела. В конце концов он действительно забросил тренировки аж на четыреста лет. Кто угодно потеряет форму. Он молод, силен и здоров. И быстро наверстает упущенное.