Флаги наших детей

И все-таки сигнал пришел не вовремя, потому что именно за секунду до этого Герман Минаков навел винтовку на цель. Конечно, он не был уверен до конца. Теперь, без воздушных наблюдателей, не получалось провести идентификацию. Расстояние было не большим и не малым — полкилометра. Кроме того, двигающиеся, а может, уже покоящиеся вдали танки периодически подбрасывали на поле боя сюрпризы. Иногда в небе пыхали слепящие завесы. Летели во все стороны не заказанные никем салюты. Или дулись с земли дымовые стены. И то и другое действовало еще в радиодиапазоне. Все разом оно маскировало перебежки американцев. Они успевали подкрасться ближе. И хотя, по прикидкам компьютера, американцев было всего-то двенадцать человек, их уверенное сближение не сулило отряду «Ахернар» ничего особо хорошего.

Так вот, когда пришел придуманный не Минаковым, а Шикаревым сигнал — отпечаталось в глазу короткое слово «ГОРБ», — Герман как раз держал на мушке похожую на человека деталь местности. И хотя в запасе имелось только несколько секунд, он все-таки выстрелил. Ушли к цели две уверенные, разогнанные плазмой пули. Ибо обидно было их не послать. Потому как потом, если правда сядут аккумуляторы, останутся те пули в магазине без всякой пользы. Конечно, лучше бы послать туда, в цель, не две, а десять-пятнадцать штук. Но ведь времени действительно не осталось. Нужно успеть предупредить остальных, да еще и обесточить собственную электронику. И откатиться в сторону тоже не мешает. Кто знает, может, после его выстрела сюда уже несутся снаряды с не слишком скучающих, но и не загруженных до предела 120-миллиметровок.

И он делал все одновременно. Отбрасывал прочь ненужный теперь «плазмобой», пересылал команду «ГОРБ» подчиненным (как он хотел, чтобы она продралась сквозь помеховое поле) и отползал в сторону с места, из которого стрелял. Он еще успел пронаблюдать приход команд-подтверждений от подчиненных. Правда, не от всех. Но лишних секунд на ожидание уже не имелось. Требовалось гасить микролазер, рисующий картины в глазнице. Он не хотел, чтобы тот пыхнул аналогично винтовке выходца из Сардинии. И уже без всякой электроники он увидел, как взорвалась над тем местом, где он только что сидел, небольшая граната. Вполне возможно, пуля-граната. Ну что ж, как всякое событие в жизни, оно было в чем-то радостным, а в чем-то печальным. Радостным тем, что не пришлось испытывать на прочность нательную кевларовую броню. А оттенено печалью потому, что скорее всего два его патрона вылетели из ствола зазря. Но все-таки не мешало запомнить местечко, где засел американец. Кто мог знать, что будет сейчас, после взрыва?

Кстати, а может, он уже? В смысле состоялся? Этот самый обещанный локальный конец света для местной электроники.

Герман, не прекращая отползать задом, отстегнул от пояса датчик. (Не хотелось рисковать и снова задействовать глазной монитор.) В жидкокристаллической панельке не получалось ничего разглядеть. Герман перевернулся на бок и приподнял датчик для обозрения. Маленький индикатор был мертв.

101 Пластик, железо и прочее

Командир «Честера Нимитца» Марджори был на собственном командном пункте. Однако в настоящее время «Нимитц» не значился отдельной боевой единицей. Его КП являлся просто передаточным звеном уже лишившегося связи с Пентагоном и остальными кораблями соединения «Авраама Линкольна». Ни Марджори, ни кто-либо на КП не отслеживали посадку «Гуиина». Этим занимались люди, находящиеся на острове-мостике, ведь все-таки именно на «Нимитце» воздушный транспорт обязался окончательно затормозить. Однако авианосец штука большая, и вокруг него происходит достаточно много связанных с ним непосредственно событий. Например, в воздухе находилось боевое звено, приписанное к «Нимитцу». Правда, и здесь его управление не велось отсюда, а производилось через главный командный пункт на «Линкольне». Но поскольку планируемую через час посадку они должны осуществлять на собственную палубу, то центр управления воздушным движением «Нимитца» их все же отслеживал. Однако информацию о происходящем в воздухе он получал не от своих средств разведки, а опять же по световодам и кабелям из модуля «один», через всю протяженность полутора километров.

Нет, не подумайте, что на «большой боевой линейке» изначально царил бардак. Как раз нет. Для того все цепи взаимодействия и сходились в одни руки, чтобы все было ровно и хорошо. Но вот теперь, после всей этой цепочки несуразностей, инициированных «неудачной» посадкой, бардак действительно возник.

— Кэптен! — доложили Марджори. — Передано сообщение об исчезновении связи по всем каналам.