Флагман флотилии. Выжить вопреки

Я стал командиром взвода дунайского подразделения на базе моего отделения пехотинцев и выбракованных из команды кандидатов. Старшина Нечипайло стал главным старшиной, и моим заместителем во взводе дунайских боевых пловцов.

На фоне вновь прибывших военкомов - капитан лейтенант Прохоров явно стал проигрывать. В рукопашке, в применении оружия, в физической подготовке и пользовании ребризером (ИСА) - знания есть, но поверхностные.

В первый же день моего знакомства с будущим командиром всех боевых пловцов РККФ СССР, зная, что в будущем я наверняка столкнусь с фактом, когда специалисты узкой квалификации (водолаз) или командного звена (квалифицированный диверсант) постараются своим авторитетом отодвинуть меня в сторону и начать делать то, что как они думают необходимо. Поэтому я попросил для себя права заместителя начальника проекта, так как это моя идея и только я знаю к чему и как ее вести. Почему я так акцентирую внимание на этом вопросе. Да потому что специалист водолаз в первую очередь начинает проводить свои знания - водолаз мало интересуется береговыми делами, а разведчику почти ничего не говорит слова о Азотном отравлении. Тогда даже о кислородном отравлении не имели понятия.

Свою роль я вижу, как роль некоего организатора соединяющего разные знания и реальности в некое целое, с целью, с наименьшими потерями, прийти к новому. Беганье в одиночку по кустам и засадам, явно не поможет изменить ход истории.

Поэтому сразу у командира роты капитана лейтенанта Беззуба, попросил себе право выгнать с проекта любого из спецподразделения, даже военкома, заняв место его заместителя. В докладной записке с анализом печатных изданий и нового, на 1941 год, прогноза, на период до марта включительно, попросил выписку из приказа о своем назначении на совмещенную должность, назвав какую и почему я ее хочу занимать. Став своего рода научным куратором проекта морских диверсантов, с реальной властью, и официальным аналитиком разведотдела флота я получал автоматическую защиту от произвола многих допущенных к власти, в том числе т во флотилии. Еще на шаг приблизившись к команде Кузнецова.

Спустя неделю расписался в шифрограмме, о назначении меня заместителем командира специальной разведывательной роты управления 1-го разведотряда Черноморского флота, командиром специального взвода разведки Дунайской флотилии. Я получил действительную власть в роте. Будущие события раскидают это подразделение по разным флотам, а я останусь во флотилии со своими двумя подразделениями (боевые пловцы и морпехи), которые в глазах командования флотилии все еще будут оставаться диверсантами, а не обычными матросами объявленными морскими пехотинцами. Пройдет время и мои слабоподготовленные боевые пловцы станут матерыми, или не выживут как и экипаж 'Ударного'. Власть пришлось применить спустя месяц. Один инструктор водолаз поехал на камчатку, два старшины решившие, что их умения рукопашного боя позволяют относиться свысока к корабельному военкому и даже командир взвода балтийцев ставший стремиться воспитывать солдат, а не инициативных, особенно в одиночных действиях бойцов. Отбор проходили не только рядовые, но и военкомы.

Через два месяца я со своими бойцами стал появляться на танцах, особенно в самых злачных местах. В каком-то, из городков - Измаил, Рени или Килия, по воскресеньям, субботам или средам, в какой-то при портовый кабачок, или городской клуб приходил десяток матросов отдохнуть. Там же появлялся и я с кем либо из военкомов, за отдельным столиком. В таких местах отдыха, как всем известно, к концу вечера начинается драка, в котором обязательно принимают участие мои птенцы (а как их еще назвать). Как обычно должна прибыть милиция и арестовать зачинщиков, а если они убегают то поймать. Диверсант, попавшийся в руки простого милиционера, или попавший в милицию, или не в состоянии покинуть простой милицейский (полицейский) участок - явно не соответствует своему званию. После такой тренировки по рукопашному бою и уклонению от преследования органов правопорядка, где либо на околице отдохнувших бойцов дожидался грузовичок автобус, который привозил их домой.

Если кто-то все же попадался в органы правопорядка, то на следующий день в этом отделении появлялась моя персона, в сопровождении нашего особиста и требовала от местных милиционеров серьезного допроса возможного дезертира с целью установления части, где он служил. В общем, начиналась проверка на лояльность. Через трое суток провинившийся доставлялся в часть. Если, за трое суток, диверсант не освободился от заключения, то он считался окончательно выбывшим из проекта.

Этот способ подготовки бойцов был предварительно согласован с Командующим флотилии и Обкомом Измаильской области в лице первого секретаря.