Флай (СИ)

- Ты плохо учил историю, Патрик? Или просто забыл, как закончилась самая первая попытка отправки поселенцев на Марс? Хочешь, чтобы твои останки тоже плавали в астероидных полях? Что? Да, сейчас полетом на Луну, Венеру, Марс не удивишь даже детей, это верно. Но межзвездный перелет – это нечто совершенно новое. Одна только его длительность! От Земли до Элавии, даже при современных скоростях- полтора года. Ты выдержишь это? В замкнутом пространстве, общаясь изо дня в день с одними и теми же людьми? И, если пассажирский транспорт успешно доберется туда, где гарантия, что в первые же полгода от трех тысяч поселенцев не останется горстка психопатов, свихнувшихся от потерь и трудностей? Так уже было, Патрик. Мы с матерью не хотим тебя потерять. Я все же надеюсь на твою рассудительность, надеюсь, что до предполетного тестирования дело не дойдет.

- Все мои друзья летят. И Александр, и Ликамбо, и … Елена.

- Елена? – подняла голову Мария. – Это из-за неё ты решился на такую глупость?

- Мама, сколько можно! Это не глупость! И я люблю Елену!

- А нас?

- О, господи…

Патрик зарылся пальцами в светлые волосы и зажмурился, в изнеможении выдохнув-застонав. Распахнув веки, он наткнулся на укоряющие глаза матери. И отвернулся.

- Я все равно пройду предполетный тест. И улечу на Элавию. Вместе с остальными.

Он открыл двери лифта, собираясь подняться в свою комнату. Голос отца, тихий, но уверенный, остановил его.

- Не полетишь. Потому что тест ты не пройдешь. У тебя больное сердце.

Патрик сглотнул, побледнел и повернулся. Д’Орней-старший по выражению лица сына понял, что аргумент был выбран правильно. Они с минуту молча смотрели друг на друга. Потом краска постепенно вернулась на лицо Патрика, и он несколько неуверенно усмехнулся.

- Это никому не известно. Только нашей семье. Информации об этом нет в моих персональных данных. Ты же сам потрудился, чтобы удалить её из моих личных файлов в Департаменте персонификации.

- Верно, - кивнул Шарль. - Но верно и другое. Как, ты думаешь, будет проходить тестирование? Или ты считаешь, что все ограничится считыванием твоей карты из банка данных Департамента? Увы, сын мой. Тестирование включает в себя, помимо проверки психологических, антропометрических и прочих данных еще и полное медицинское обследование. А поскольку утаить что-либо, находясь под радиосканером, практически невозможно, то о твоей болезни станет известно в какие-нибудь минуты. И ты не только не полетишь на Элавию, но и, прости за каламбур, вылетишь из Института, поскольку людям с таким пороком там работать запрещено. И куда ты тогда денешься? Как сможешь быть полезным людям? Выбирай, Патрик. Или все на Земле, или ничего на ней же. За пределы нашего агонизирующего, как ты выразился, мира, тебе дорога закрыта. Ибо, даже если каким-то чудом ты проникнешь на транспорт,твое сердце может не выдержать нагрузок космического перелета. Думай. У тебя еще есть время. Целых четыре месяца. Спокойной ночи.

Отец поднялся, и, пройдя мимо сына, стоявшего с поникшей головой, вошел в лифт. Мария подошла к сыну, и, положив ему руку на плечо, заглянула в лицо.

- Не стоит переживать так. Станешь старше, поймешь, что мы желаем тебе только добра. Есть хочешь?

Патрик покачал головой, и она тоже ушла. Он остался один в ярко освещенной гостиной. Подойдя к прозрачной стене, за которой была только ночная тьма, прислонился лбом к прохладной поверхности, и попытался смотреть на улицу. Но увидел только отражения – своё и комнаты. Невесело усмехнувшись, он сравнил себя с узником, заточенным в неприступной пластиковой тюрьме, связанным по рукам и ногам тонкими ниточками привычек, обязанностей, условностей и собственного несовершенства.

***

На следующее утро профессор Д’Орней, закрывшись от всех в своем кабинете под предлогом сильной занятости, мучительно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Он мерил шагами светлую просторную комнату на сто семнадцатом этаже институтского здания, и с сомнением поглядывал на пульт видеофона у себя на столе. Шарль знал своего сына, и знал, что тот не был бы столь перспективным ученым, если бы не его упрямство. Да, имелся у Патрика талант, но немалую роль в его становлении как первоклассного специалиста сыграло и упорство. То упорство, с каким он в детстве преодолевал последствия сложной операции, едва не стоившей ему жизни. Упорство, которое помогло ему наверстать упущенные из-за долговременной болезни знания, а потом и обогнать сверстников в школе, с отличием окончить её, потом колледж и поступить в самое престижное высшее учебное заведение - Институт Современных Информационных Технологий. А затем, блестяще защитив звание магистра, получить должность руководителя сектора киберпсихологии там же. И, хотя кое-кто и считал, что тут не обошлось без помощи его отца, это было не так. Единственный раз Шарль Д’Орней помог сыну – когда, неведомо какими путями, удалил в Департаменте персонификации все сведения о состоявшейся еще в младенчестве операции, чтобы Патрик мог беспрепятственно работать в ИСИТ.