Фланкер

— Ваконда всемогущ, — сказал он значительно, — священная черепаха поддерживает свет; дух ее во мне, он вдохновляет меня; я должен остаться наедине с больными, чтобы прочитать на их лицах род болезни, мучающей их.

Священник колебался. Он устремил на исцелителя взгляд, которым, казалось, хотел проникнуть в его сокровенные мысли. Хотя сам он давно привык обманывать своих соотечественников, но все же был индейцем, следовательно, как и они, был подвержен суеверному страху, а потому сомневался.

— Я — старший священник, — сказал он почтительно, — Ваконда с удовольствием видит мое пребывание здесь в настоящую минуту.

— Пусть отец мой останется здесь, если ему это приятно, я не могу заставить его удалиться, — решительно ответил охотник, желавший во что бы то ни стало отделаться от старика, — я тебя предупредил и нисколько не отвечаю за ужасные последствия, к которым приведет твое неповиновение. Дух, овладевший мной, ревнив, он хочет, чтобы ему повиновались. Подумай, отец мой!

Старший священник покорно склонил голову.

— Я удаляюсь, — сказал он, — пусть брат мой простит мое упорство.

И он вышел из залы. Охотник молча довел его до дверей передней, тщательно запер их и повернулся к девушкам. Те с ужасом отступили.

— Ничего не бойтесь, — сказал он им отрывисто, — я друг.

— Друг! — воскликнула донья Луиза, забившись в угол павильона и дрожа от страха.

— Да, — быстро возразил он, — я — Верный Прицел, канадский охотник, друг и спутник дона Мигеля.

Донья Лаура с криком удивления и радости приблизились к нему.

— Тише! — сказал охотник. — Нас, может быть, подслушивают.

Донья Луиза с изумлением глядела на них, ничего не понимая.

— Вы — Верный Прицел?! — проговорила донья Лаура с неописуемым волнением. — О! Так мы можем еще надеяться на избавление? Мы еще не всеми покинуты?!

Опустившись на колени, она набожно сложила руки и с жаром проговорила, заливаясь слезами:

— Благодарю Тебя, Боже мой! Прости, Милосердный, сомнения мои в Твоей неизреченной благости!

Потом, быстро встав на ноги, она схватила руку охотника и, крепко сжимая ее, спросила:

— Где же дон Мигель?

— Он близко и ждет вас. Но выслушайте меня, время дорого.

— О! Кабальеро, уведите нас отсюда! Уведите скорее! — проговорила наконец донья Луиза, совершенно оправившись от первого изумления.

— Да, да, спасите нас! — воскликнула донья Лаура. — Отец мой наградит вас за это.

— Ваш отец будет очень счастлив снова увидеть вас, — сказал, улыбаясь, охотник.

— Мой отец? Где же он? — спросила девушка с сияющим от радости взором, но тут же грустно проговорила: — Нет, я не увижу его, он далеко, очень далеко отсюда!

— Он в лесу с доном Мигелем, успокойтесь!

— Боже мой! Боже мой! — воскликнула донья Лаура. — Слишком уж много счастья!

В ту же минуту послышались тяжелые шаги человека, всходившего по мраморным ступеням.

— Идут, — быстро произнес охотник, — берегитесь!

— Но что мы должны делать? — спросила донья Лаура тихо.

— Ждать и верить.

— Как?! Вы уходите, а мы остаемся здесь? — проговорили девушки с ужасом.

— Я возвращусь; предоставьте мне действовать. Надейтесь и ждите.

— О! Мы умрем, если вы не спасете нас! — прошептала в слезах Лаура.

— Сжальтесь над нами! — проговорила донья Луиза.

— Верьте мне, бедняжки, — ответил охотник, растроганный больше, чем ожидал. — Запомните только следующее: что бы ни случилось, что бы вам ни говорили, какой бы шум вы ни услышали, положитесь на меня, на одного только меня. Я охраняю вас, я поклялся спасти вас — и спасу!

— Благодарим! — с чувством прошептали девушки. Шаги, услышанные ими, приостановились, потом еще приблизились. Верный Прицел, сделав прощальный жест девушкам, изменил выражение своего лица, с шумом отворил дверь и, не проронив ни слова, прошел мимо старшего священника, сделав вид, что не замечает его. Выражая особое волнение, отчаянно жестикулируя, он побежал к тому месту, где был оставлен Атояк. Священник онемел от удивления; через минуту он запер дверь, оставленную исцелителем растворенной, и пошел за ним, но держась на расстоянии, как бы опасаясь к нему приблизиться.

Молодые девушки боялись поверить всему случившемуся. Оставшись одни и заливаясь радостными слезами, они крепко обнялись.

ГЛАВА XXXIII. Встреча

При виде охотника Атояк ужаснулся и отступил на несколько шагов. Исцелитель, вбежав в залу, внезапно остановился посреди ее и, склонив голову на грудь, погрузился в глубокое размышление. Старший священник, подойдя к Атояку, рассказал ему в нескольких словах, каким образом исцелитель вышел из комнаты больных, и оба индейца, исполненные суеверного страха, неподвижно стояли в нескольких шагах от него, почтительно ожидая, когда он заговорит.

Однако охотник понемногу пришел в себя, волнение его улеглось, он провел рукой по лбу и вздохнул, как человек, сбросивший с себя ужасную тяжесть. Тогда индейцы подошли к нему.

— Скажи нам, что с тобой, отец наш? — робко проговорили они.

Охотник бессмысленно огляделся, снова тяжело вздохнул и проговорил глухим, отрывистым голосом: