Фланкер

— Гм! — заметил Вольная Пуля. — Была бы неприятная неожиданность, если бы краснокожие напали на нас врасплох; трудно даже представить себе, как бьются эти демоны, когда они сознают свое превосходство в силе… Я припоминаю по этому поводу, как в тысяча восемьсот тридцать шестом году, когда я был…

—А больше всех нас подвергается опасности Верный Прицел, — сказал дон Лео, без церемонии прерывая Вольную Пулю, который остался сидеть с раскрытым ртом. — Я каюсь, что отпустил его одного.

— Он не один, — заметил Вольная Пуля, — вы знаете, дон Лео, что Летучий Орел с женой пошли с ним.

— Разве можно довериться краснокожим? Хотя он искусно преобразился, хотя 'в совершенстве знает индейский язык, но к чему все это приведет, если он может быть предан изменником!

— Гм! Изменником!.. О ком же это вы говорите? — осведомился Вольная Пуля.

— О Летучем Орле или его жене, только они двое знают его.

— Послушайте, дон Лео, — ответил серьезно Вольная Пуля, — позвольте мне прямо высказать вам свою мысль: вы не имеете права говорить то, что сейчас сказали!

— Я?! — резко воскликнул молодой человек. — А почему так, позвольте спросить?

— Потому что вы еще очень недавно — и, заметьте себе, только с хорошей стороны — узнали людей, которых клеймите таким позорным именем. Я знаю Летучего Орла очень давно; он был ребенком, когда я в первый раз увидел его, и с тех пор я всегда знал его как прямодушного и чистосердечного воина. В продолжение всего времени, пока он жил с нами, он оказывал нам только услуги или старался их оказать… короче говоря, все мы вообще, а вы в особенности, многим ему обязаны. Забыть все это более чем неблагодарно.

Эту речь в защиту своего друга достойный охотник произнес твердо и с жаром.

— Простите меня, мой старый друг, — сказал ему дон Лео примирительным тоном, — сознаюсь, я был не прав; но, окруженный врагами, ожидая каждую минуту сделаться жертвой измены, примером к чему может послужить поступок негодяя Доминго, я позволил себе допустить предположение…

— Всякое предположение, оскорбляющее честь Летучего Орла — ошибочно, — быстро перебил его Вольная Пуля. — Кто знает, может быть, в настоящую минуту, когда мы спорим о его честности, он рискует своей жизнью для услуги нам?

Слова эти произвели особое впечатление на слушателей; воцарилось глубокое молчание, которое нарушил Вольная Пуля, сказав:

— Я не сержусь на вас. Вы молоды, и потому язык ваш работает раньше мысли, но прошу вас, будьте осторожнее, иначе, рано или поздно, это может иметь для вас дурные последствия… По этому поводу я припоминаю один особенный случай, произошедший со мной в тысяча восемьсот пятьдесят первом году. Это случилось в то время, когда я возвращался из…

— Теперь, серьезно подумав об этом, — прервал его дон Лео, — я понял, что действительно ошибался.

— Я счастлив, что вы так чистосердечно сознаетесь в этом. Возвращаясь, однако, к нашему первому разговору, я должен вам признаться, что и сам беспокоюсь о Верном Прицеле, но только по другим причинам.

— Скажите же, по каким?

— Вот по каким: Верный Прицел — достойный и храбрый охотник, изучивший все индейские плутни, но у него нет никого, кто мог бы передать от него послание. В случае опасности и Летучий Орел — слабый ему помощник; если его узнают, храброму вождю останется только умереть рядом с ним — и он, я убежден в том, перед этим не остановится.

— Я также убежден в этом… но к чему такой поступок может привести? Каким образом, после этого несчастья, нам удастся спасти пленниц?

— Вот это-то и составляет трудность, — сказал Вольная Пуля, качая головой, — в этом-то вся заминка. К сожалению, помочь девушкам в таком случае будет практически невозможно, но, надеюсь, случай и не представится.

— Хотелось бы так полагать; но если это произойдет, что мы будем делать?

— Гм! Вы предлагаете мне вопрос, на который не очень-то легко ответить, дон Лео!

— Предположим же, что это так, — должно же найтись какое-нибудь средство!

— Тогда, тогда… Ей-ей! Не знаю еще, что сделал бы я тогда! Вот все, что я могу сказать вам, кабальеро: чем сидеть здесь, как глупый фламинго с подрезанными крыльями, я дорого бы дал, чтобы находиться в том проклятом городе и вблизи охранять моего старого товарища.

— Правду ли вы говорите? Действительно ли вырешитесь на такое предприятие? — радостно воскликнул дон Мигель.

— Вы сомневаетесь? — ответил ему охотник с удивлением. — Когда же это вы слышали, чтобы я хвастался тем, чего не в силах сделать?

— Не обижайтесь, мой старый друг, — живо возразил дон Мигель, — ваши слова так меня обрадовали, что в первую минуту я боялся им поверить.

— Всегда следует верить моим словам, молодой человек, — наставительно ответил охотник.

— Будьте спокойны! — сказал, смеясь, дон Мигель. — Больше я не стану в них сомневаться… Послушайте! Давайте предпримем это дело вместе!

— Войти в город вместе?

— Да!

— Мысль недурна, — промолвил довольный Вольная Пуля, — но как мы в него проникнем?

— Предоставьте это дело мне; я все устрою.