Фланкер

«Сто миллионов демонов! — проговорил он мысленно. — Допущу ли я просто так убить себя? Что бы ни случилось, а я узнаю, чего мне ожидать».

В ту же минуту, как подтолкнутый пружиной, он вскочил на ноги с пистолетом в каждой руке.

Вдруг от столба отделилась тень, прыгнула как тигр и, схватив охотника рукой за горло, повалила его на землю, прежде чем он успел крикнуть; чья-то нога тяжело наступила ему на грудь, и, как бы сквозь туман, он различил гнусную рожу, с усмешкой глядевшую на него. Верный Прицел был один, без всякой посторонней помощи; что бы ни случилось с ним, ничто не могло его спасти. Он сдержанно вздохнул и закрыл глаза, отдаваясь во власть судьбы. Но в ту минуту, когда он ожидал смертельного удара, он вдруг почувствовал, что рука, сжимавшая его горло, разжалась, и чей-то насмешливый голос проговорил:

— Встань, могущественный исцелитель, я только хотел доказать тебе, что ты в моей власти.

Охотник поднялся, ушибленный и оглушенный таким неожиданным нападением. Враг продолжал:

— Что дал бы ты, чтобы избежать гибели, угрожающей тебе, и свободно и мирно вернуться в жилище твоего хозяина Атояка?

Но Верный Прицел уже пришел в себя. Он схватил свои пистолеты, и всякий страх пропал в его душе: теперь он мог легко защищаться; враг сделал большую ошибку, выпустив его на свободу; их положение стало равным.

— Ничего я тебе не дам, Красный Волк, — ответил охотник решительно, — почему ты не убил меня, когда я лежал на земле беззащитный?

Красный Волк, так как это был он, удивился, что его так скоро узнали.

— Почему я не убил тебя, собаку? — переспросил он. — Да потому, что пожалел тебя.

— Потому что побоялся, приятель! — твердо возразил охотник. — Одно дело — убить врага в сражении, но совсем другое — погубить посвященного в великую науку исцеления в храме Ваконды, когда он охраняется его всемогущей рукой! Ты струсил, говорю тебе.

Охотник верно угадал: суеверный страх внезапно удержал руку вождя, уже занесенную над охотником.

— Не стану спорить с тобой, — возразил индеец, — но скажи мне, откуда ты узнал мое имя, тогда как я совсем тебя не знаю.

— Но я тебя знаю, Ваконда известил меня о твоем прибытии, я ждал тебя; если же я не предупредил твое нападение, то только потому, что хотел знать, дойдешь ли ты до беззакония и осквернишь ли уважаемую святыню храма.

— Ты далеко зашел, колдун, — заметил краснокожий насмешливо, — если бы не слабость, в которой я каюсь, ты уже умер бы!

— Может быть!.. Чего тебе от меня надо?

— Ты говоришь, что для тебя нет ничего тайного, следовательно, сам должен знать, чего.

— Я знаю, что привело тебя сюда, напрасно бы ты захотел от меня это скрыть; спрашиваю же тебя о том потому только, что хочу узнать, осмелишься ли ты солгать?

Красный Волк подумал с минуту, потом решительно проговорил:

— Слушай, колдун, ты или плут, как я подозреваю, или ты действительно великий исцелитель, любимый Вакондой и вдохновленный им; так или иначе, но я хочу рассеять свои подозрения. Беда тебе, если ты стараешься обмануть меня, я убью тебя как собаку. Если же, напротив, ты говоришь правду, то не найдешь друга преданнее меня и слуги надежнее.

— Я глубоко презираю твою ненависть и не хочу твоей дружбы, Красный Волк, — ответил охотник величественно. — Твои бессильные угрозы не пугают меня, но чтобы дать тебе понять силу моего знания, я, так и быть, соглашаюсь исполнить твою просьбу и скажу, что привело тебя сюда.

— Сделай это, колдун — и, что бы ни случилось, Красный Волк будет предан тебе.

— Ты и Олень, твой достойный соучастник, — сказал охотник, презрительно улыбаясь, — соединились с негодной собакой, отверженцем бледнолицых, чтобы похитить двух бедных девушек, вверенных честности твоего соучастника.

Сегодня ты захотел обмануть своих союзников и сохранить для себя одного обеих пленниц. Узнав, что главный старейшина извещен Атояком о всех твоих замыслах завладеть властью и назваться правителем и главным вождем Небесного города, ты почувствовал себя пропавшим. Тогда ты пришел ко мне, надеясь подкупить меня и добиться моей помощи, посредством власти, которой я располагаю, в похищении пленниц и к бегству с ними, прежде чем тебя сумеют поймать… Все ли это? Пропустил ли я какую-нибудь незначительную подробность? Или я угадал весь твой замысел? Отвечай, вождь, опровергни меня, если посмеешь!

По мере того как охотник говорил, вождем овладевало беспокойство; когда же он кончил, Красный Волк в смущении опустил голову и невнятно произнес:

— Отец мой действительно великий колдун, Ваконда его вдохновляет, знание его громадно! Кто осмелится скрыть что-нибудь от него? Глаз его пронзительнее, чем у орла, он пронизывает сердце.

— Теперь ты получил мой ответ, Красный Волк, — грозно проговорил охотник, — иди с миром и не мешай мне молиться!

— Итак, — нерешительно осведомился вождь, — отец мой ничего не хочет сделать для меня?

— Как?! Я много сделал!

— Что же сделал мой отец?

— Я дозволяю тебе возвратиться с миром, тогда как по одному только моему жесту ты можешь мертвый пасть к моим ногам!