Флавиан. Армагеддон

— «Суунты»? А у меня «Кассио Про Трек» любимые, вот я их в первой поездке на Афон в «дьюти-фри» в аэропорту Салоников купил!

— Покажи-ка! Ага, с альтиметром — у меня тоже, подсветка есть, аккумуляторные на солнечной подзарядке, компас, секундомер… Класс! Почти как мои, только у меня ещё и «тренд давления» — погоду показывают! Ну, может, всё же возьмёшь какие-нибудь, для коллекции?

— Лучше Алексею моему подари, он как раз свои часы пару дней назад одному деду-фронтовику в доме престарелых отдал, у того день рожденья оказался, когда мы его соседа причащать приезжали. Вот эту нержавейку как раз можешь и подарить, Лёшка всякие брутальные железяки уважает, а тут, тем более — из архиерейской длани подарок получить!

— Может, лучше золотые? Из архиерейской длани вроде солиднее!

— Золотые он носить не будет — не его стиль. Под его обычную джинсу с кроссовками лучше нержавейку!

— Аминь! — Владыка подошёл к двери. — Алексей! Зайдите сюда!

Я зашёл.

— За усердное служение приходу и моему соратнику по семинарии отцу Флавиану преподаю Вам в благословение наградные часы, — Владыка прищурился, силясь разобрать название на циферблате, — «PANERAI»! Вот — носите и помните об утекающих минутах земного жития!

***

Через неделю «PANERAI» остановились. Часовой мастер в московской гарантийной мастерской удивлённо поднял на меня глаза в ответ на моё недоумение подобным поведением швейцарских «брендовых» часов:

— Кто вам сказал, что они швейцарские? Честный Гуанджоу, кстати, неплохой завод «Noobmaster»! Обычно ходят пару лет вполне прилично…

Ох вы, спонсоры архиерейские! Хорошо хоть, что у меня сломались, а не у Владыки…

Флавиану я говорить ничего не стал. Повесил свои отремонтированные «PANERAI» на гвоздик возле монитора, рядом с афонской фотографией Владыки, любуюсь — архиерейский подарок как-никак!

***

Так вот! Вскоре после приснопамятного доставления выписанного из больницы нашего батюшки кортежем во главе с новым «Хайлендером», управляемым самым надёжным (без ложной скромности!) водителем за рулём, у нас в приходском доме, именуемом по-афонски «архондариком», состоялся «совет в Филях». В качестве Кутузова выступал Семёнов старший сын Григорий.

Флавиан на совете отсутствовал по причине реабилитационного дневного сна в своей келлии на втором этаже.

— В общем, мужики! Надо что-то делать — сейчас, вроде, пронесло, но в следующий раз мы батюшку можем реально потерять! — Григорий Семёныч взволнованно постукивал торцом дорогой авторучки по столу. — Главврач говорит, что он чудом выскочил из захлопывавшейся двери морга! Сосуды плохие, сердце давно никудышное, почки тоже больные — давление батюшке, в основном, они накачивают! Надо лечить!

— Да его лечи — не лечи, но если он, как обычно, с десяти утра до восьми утра следующего дня исповедовать не перестанет — мы его точно скоро похороним! — вставила своё весомое женско-монашеское слово мать Клавдия.

— Не хотелось бы… — буркнул Семён.

— Да уж не то слово! — поддержал его младший сын Миша.

— И что будем делать? — обозначил проблему я.

— Врачи говорят, что нужен длительный отдых с лечением, лучше в каком-нибудь санатории или водолечебнице с почечной или сосудистой специализацией… — сообщил Миша, вместе со старшим братом присутствовавший на врачебном консилиуме.

— Надо только батюшку в такое место засунуть, чтобы никто из нас его там не достал! — осенило меня.

— И без телефона! — добавила мать Клавдия.

— И без электронной почты! — подсказал Юра-спецназовец.

— Лучше вообще без интернета! — дополнил молодой отец Сергий. — А то он как начитается новостей про какую-нибудь Украину или Сирию, так потом переживает за них и молится на коленях у престола — я сам слышал! — о спасении христиан в земле Сирийской страждущих! А у него колени больные! Он потом с них еле встаёт!

— В общем, Лёша! — Григорий Семёнович посмотрел на меня строгим взглядом. — Короче, ты там за этим проследишь!

— Э-э! — вскинул я брови. — Где это там? Ты о чём это, брат Григорий?

— Во Фьюджи, брат Алексей, это в Италии, повезёшь туда батюшку в водолечебницу!

— Так! Опять «без меня меня женили»! — я постарался поправдоподобней изобразить возмущение (вышло не очень…). — Кто такой этот Фуджи и что там за водолечебница, чтобы я туда вёз нашего батюшку? У нас что, разных Ессентуков с Железноводсками мало, Машуки там всякие, Пятигорски…

— Лёша! — Григорий Семёныч старался быть терпеливо убедительным. — Ты вспомни, как мы вас с батюшкой в Минводы в санаторий отправляли? Через сколько дней у него там половина санатория окормляться начала? За советом бегать прямо в номер, исповедаться в парковой беседке до двух часов ночи, своих местных родственников приводить?

— Ну, через неделю уж точно, — согласился я, — а ещё через неделю вторая половина, даже местный поп со своей матушкой разбираться приезжал, разводиться хотели при семи детях…

— Развелись? — испуганно всплеснула руками мать Клавдия.

— Нет, Флавиан им мозги на место вставил, до сих пор звонят не реже раза в неделю, она вроде опять беременная, восьмым…