Флавиан. Восхождение

— Что это за «Лешкин» кошмар? — поинтересовался фотограф.

— Неважно, — буркнул я, — это личное.

— Ну, личное так личное! — успокоился он.

— Тогда, батюшка, вы уж извиняйте, но рюкзачок ваш я понесу! — решительно заявил Игорь.

— Да он полупустой! — попытался противоречить Флавиан. — Он нетяжелый!

— Вот и отличненько! — не терпящим возражений тоном объявил Игорь. — Значит, туда и моя сумка вместится, а я все вместе на плечи и возьму.

— Правильно, правильно, Игорь, будем по дороге меняться, у меня рюкзак легкий совсем, — поддержал послушника Владимир, — вы, отче, не возражайте, помоги вам Бог самого себя донести!

— Ладно! — сдался Флавиан. — Спаси вас Христос! Дайте хоть палки из него достану!

Мы достали и раздвинули на удобную для каждого длину телескопические «горные» палки и влезли в лямки своих рюкзаков, подогнав их поудобнее натяжными ремнями. Наполнили пластиковые бутылки водой из крана над раковиной, размером напоминавшей поилку для мулов, а может быть, таковой и являющейся.

— Ну, Господи, благослови! — перекрестился Флавиан, и все мы (включая нашего Эдуарда) перекрестились вслед за ним. — С Богом пошли!

Мы начали восхождение по усыпанным мулашечьим пахучим навозом широким бетонным ступенькам, ведущим наверх к соборному храму-кириакону скита Святой Анны.

ГЛАВА 23. Восхождение. Лестница

Поначалу подъем был совсем ненапряжным.

Несмотря на то что стоящее в зените солнышко грело нещадно, мы все, включая и Флавиана, достаточно быстро поднимались по широким бетонным ступенькам лестницы, с двух сторон ограниченной невысокими стенками, выложенными из камней на цементном растворе.

Открытые солнечные участки периодически чередовались с тенью больших, разросшихся над лестницей деревьев, поэтому палящее солнце пока не создавало особых проблем. Да и обычный стартовый энтузиазм добавлял адреналина в кровь, и все шли в приподнятом настроении.

Далеко впереди вверху виднелся известный всем любителям Святой горы по многим фотографиям в современных афонских путеводителях и альбомах новый кириакон, построенный в конце двадцатого века на выступающей из массива горного склона крутой каменной скале.

— Через полчасика там будем? — спросил я у Игоря, показав палкой на виднеющийся над нами вдали новый кириакон.

— Ну, может, минут через сорок, — задумчиво протянул Игорь.

Минут через двадцать мы добрались до первого источника.

Источник был сделан в классическом афонском стиле.

Это стена, сложенная из камня, размером примерно полтора метра шириной на два с половиной высотой, с полукруглым козырьком сверху, посередине которой вмурована мраморная плита с изображением двуглавого византийского орла с большим крестом на груди, под которым скульптурная, мраморная же львиная голова с текущей из пасти струйкой воды. Чтобы вода потекла, надо покрутить кран на стене справа от мраморной плиты.

Текла эта вода из львиной пасти в массивную, выходящую вперед из той же каменной стены под львиной головой, мраморную раковину, украшенную ободком из переплетающегося двумя нитями орнамента.

Красивый такой источник!

Справа от него была небольшая беседка с лавочками внутри и иконой Воздвижения Креста Господня в нише на дальней от входа каменной стене.

Слева от источника, вплотную к торцу его стены, пристроено что-то вроде домика с каменно-черепичной крышей и стеклянной рамой-дверцей с фасада. Внутри этого домика наставлены иконы и горит лампадка, весь этот комплекс с источником и беседкой выглядит как-то очень по-домашнему уютно, и в то же время по-церковному торжественно.

Набрав воды, мы подождали, пока наш батюшка переоденется из взмокшего уже на нем от пота черного льняного подрясника в выгоревший и застиранный почти до белизны, но любимый батюшкой хлопчатобумажный подрясник, чем-то напоминавший холщовые рубахи Льва Толстого, только длиной до щиколоток. Пока батюшка застегивал пуговички на подряснике и подпоясывался «афонским» кожаным ремнем с крестчатой пряжкой, Игорь быстренько приторочил мокрый Флавианов наряд сверху своего-флавиановского рюкзака.

— Батюшка! Он так быстрее просохнет на солнышке, — пояснил Игорь, увидев недоуменный взгляд Флавиана.

Мы тронулись далее.

— «Вперед и вверх, а там!..» — тихонько пропел я голосом Высоцкого. — Батюшка, а что там?

— Там, Леша, на вершине стоит маленький храм Преображения Господня, Метаморфоза по-гречески. Принадлежит этот храм, как и вся территория горы, монастырю Великой лавры преподобного Афанасия Афонского.

— А в нем литургию служат?

— Лаврская братия, как мне говорили, служит там обязательно в праздник Преображения, а в остальные дни там литургию служат по желанию священники из разных мест, в том числе и русские паломники.

— Вот бы нам там литургию послужить! — загорелся я. — Ты послужишь, отче? А я бы тебе поалтарничал и попел!