Читаем Флавиан. Жизнь продолжается полностью

Наверное, на меня смотрели, как на душевнобольного — меня это не волновало. Я стоял посреди движущейся вокруг, шумящей, зовущей, галдящей на иностранном языке толпы народа и горько-горько плакал. Последний раз я плакал с такой горечью потери в десятилетнем возрасте на даче в Челюскинской, когда великовозрастные хулиганы с соседней улицы отобрали у меня дедов фронтовой офицерский ремень, который я очень любил и носил как святыню в память о геройской боевой биографии деда. Но сейчас я потерял нечто неизмеримо большее любого земного сокровища, я потерял Рай. Я плакал, и Флавиан не останавливал меня.

Прошло сколько-то времени. Игорь подогнал навороченный «Мерседес» с таксишным рыже-шахматным фонарём за лобовым стеклом и маленьким самодовольным греком-водителем. Всхлипывая, я помог Игорю загрузить вещи в багажник и залез вслед за ним на заднее сиденье.

Привалившись виском к оконному стеклу, борясь с желанием зарыдать в голос, я всю дорогу до Салоник пытался вернуть ушедшее от меня молитвенное состояние. Не получалось. В голове всплыла тщательно разученная мною год назад вместе с певчими стихира, поющаяся на «Славах» в Сырную неделю перед началом Великого поста: «Седе Адам прямо Рая, и свою наготу рыдая плакаше: увы мне, прелестию лукавою увещанну бывшу и окрадену и славы удаленну! Увы мне, простотою нагу, ныне же недоуменну! Но, о Раю! Ктому твоея сладости не наслаждуся: ктому не узрю Господа и Бога моего и Создателя: в землю бо пойду, от неяже и взят бых. Милостиве Щедрый, вопию Ти: помилуй мя падшего!»

Приехали в Салоники. Разместились в отельчике. Поужинали в уличном кафе. Флавиан с Игорем отправились искать магазин церковных принадлежностей какого-то Хазакиса. Я вернулся в отель, с трудом прочитал вечерние молитвы и уснул.

Утром мы собрались в маленьком холле отельчика, выпили кофе с печеньем, погрузились в вызванное гостиничным администратором такси, прибыли в аэропорт. Прошли таможенно-паспортный контроль, сдали багаж, прошли в зал для вылетающих. В магазине «дьюти-фри» я купил детям по игрушке, что-то полезное Ирине, какие-то подарки для близких, пару носовых платков себе и мороженого всем нам троим. Съели мороженое, сели в самолёт, взлетели. Приземлились, прошли паспортный контроль, получили багаж, вышли на улицу. Игорь позвонил по мобильнику, и через пару минут блестящий черный «Лэнд Круизер» с Мишиным водителем за рулём плавно затормозил у наших рюкзаков. Весь путь до Покровского я дремал, очнувшись вполне лишь при съезде на последний перед селом отрезок грунтовки.

Выгрузив меня у дома, Флавиан благословил меня и, зажав своей лапищей мою руку, с крепким пожатием сказал:

— Всё вернётся, Лёша! Молись!

— Помолись и ты, отче!

Сложно долго оставаться «во грустях», будучи облепленным со всех сторон пятью маленькими, радостно вопящими созданиями, поверх которых до тебя пытается дотянуться и поцеловать невысокого роста любящая жена. Я начал оттаивать. Получив от папы «откупные» в виде игрушек, вся команда с криками помчалась на веранду разбираться в новоприобретённом имуществе. Иришка погладила мою бородатую с проседью щёку.

— Лешка! Ты как-то повзрослел, что ли? Ну что там, на Афоне?

— На Афоне, Ирочка, — Рай! Там Бог живёт, и Матерь Божья, и Небо вокруг тебя и внутри тебя!

— Здорово, Лёшка! А интересно, есть какой-нибудь женский «Афон», куда женщин пускают?

— Не знаю, милая, надо спросить у Флавиана.

— А чего ты, Лёшка, грустный какой-то? Устал с дороги?

Слёзы навернулись у меня на глазах, я еле сдержался.

— От тебя не скроешь, Ириша, да я и не собираюсь скрывать… Я там такую молитву имел, такую благодать! Чудо, Божий дар, неземное счастье какое-то! Настоящее Небесное счастье!

Здесь молитву, чтоб хоть чуть-чуть пошла, просто «из-под земли выкапывать нужно», таких трудов стоит! А там, на Афоне, молитва в воздухе разлита, ты ею просто дышишь, только приоткрой душу! Как теперь жить, не знаю! Знаю только, что по той молитве, по тому общению с Господом моя душа тосковать всегда будет, уже сейчас тоскует…

Как только мы сошли с парома на берег, на пляж курортный, меня земным миром так ошарашило, словно в кошмарный сон попал или в преисподнюю. И молитву отрезало! Ох, Иришка, Иришка! Как тоскует душа по Господу!

— Лёшка! Не грусти! Бог и здесь живёт, и везде, ну, ты же знаешь! И Матерь Божья тоже! А здесь ещё и батюшка наш Сергий преподобный, Радонежский! Лёшка! Может, Господь тебе на Афоне такую благодать показал, чтобы ты понял, чего здесь на земле достичь можно, к чему стремиться надо?

— Быть может, умница ты моя, быть может! Наверное, что так… Мне надо теперь всё «переварить», осмыслить, с Флавианом перетолковать, глядишь — пойму чего-нибудь! Давай корми, что ли, мужа-то с дороги!

— Пошли скорей, — засуетилась жена, — твои любимые тефтели остывают!

— Тефтели?! О! Евхаристо поли!

— Чего, чего, Лёша?

— Потом объясню! Просто скажи — паракало!

— Паракало, Лёшка!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Бич Божий
Бич Божий

Империя теряет свои земли. В Аквитании хозяйничают готы. В Испании – свевы и аланы. Вандалы Гусирекса прибрали к рукам римские провинции в Африке, грозя Вечному Городу продовольственной блокадой. И в довершение всех бед правитель гуннов Аттила бросает вызов римскому императору. Божественный Валентиниан не в силах противостоять претензиям варвара. Охваченный паникой Рим уже готов сдаться на милость гуннов, и только всесильный временщик Аэций не теряет присутствия духа. Он надеется спасти остатки империи, стравив вождей варваров между собою. И пусть Европа утонет в крови, зато Великий Рим будет стоять вечно.

Владимир Гергиевич Бугунов , Евгений Замятин , Михаил Григорьевич Казовский , Сергей Владимирович Шведов , Сергей Шведов

Приключения / Исторические приключения / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Историческая литература