Флейта для чемпиона

Глава 2

ВСЕ НА ОДНОГО

Двор был весело залит солнцем. На скамейке разбросаны тренировочные костюмы и спортивные сумки. Рядом высилась на столбе табличка с красным крестом - медпункт. Светлана Мухина поправила на рукаве повязку с таким же красным крестом и присела на свободный краешек скамьи.

Из открытого окна разносился по двору голос диктора Виктора, усиленный микрофоном:

- Итак, дорогие товарищи, олимпийские игры по марафон-прыжкам в высоту, как говорится, не очень медленно, но очень верно набирают высоту!.. Вы все знаете, что по условиям игр все участники должны совершить по триста прыжков. Сейчас в разгаре первая половина марафон-прыжковых игр. Все соперники сделали уже примерно по тридцать пять прыжков. Сейчас будет заканчивать свою очередную серию фаворит Вениамин Ларионов, а пока к прыжку готовится Вадим Масюков.

Из ворот вышли Татьяна Цветкова и Гиви Мебуке. У Гиви на плече тяжело восседала тренога и портативная кинокамера.

- Понимаешь, что они из этого Ларионова хотят сделать? - горячо говорила Татьяна.

- Что значит - хотят? - хмыкнул Гиви. - Уже сделали... морскую свинку или какого-то подопытного кролика... - После этих слов Гиви понёс вдруг, с точки зрения Тани, какую-то чепуху. Он произнёс, закатывая глаза под лоб, как молитву: - "Билет номер два: воздушная перспектива. Закономерное изменение масштабов предметов, связанное с их удалением от глаза наблюдателя, носит название линейной перспективы. По аналогии, закономерное изменение цветов и тонов предметов, также обусловленное расстояниями между предметом и наблюдателем, а точнее, толщиной воздушного слоя, связанной с этим расстоянием, получило название тональной или воздушной перспективы..." - Отчитав всё это, как молитву, он сказал Тане уже совсем другим голосом: - Не обращай внимания, деточка, у меня на носу госэкзамены, и я немного ненормальный... В голове какой-то кефир вместо сливок...

- Я тебя очень прошу, - торопливо понизила голос Таня, - поснимай Ларионова, может, он твоей камеры побоится, или хотя нет, снимай и Ларионова, и Гуляеву, и Фокину - одним словом, всех. Поснимай, скажи, что ты с "Научпопа"! - горячо уговаривала она Гиви Мебуке. - И главное, ты произведи впечатление на эту Гуляеву. Произведи... и поснимай.

- Татьяна, что значит - поснимай, - темпераментно отказывался Гиви, - у меня плёнки отпущено на диплом. И что значит сказать, что я с "Научпопа", я с "Научпопа" и есть. Я научно-кинодокументалист. Снимаю диплом под названием "Московские балконы".

- Ну, я тебя очень прошу, - умоляла Татьяна. - Ну, хоть сделай вид, что снимаешь!

- Ты что, влюблена в него, что ли? - презрительно сказал Гиви.

- В него все влюблены, - закивала Татьяна.

- Ну ладно! - нехотя согласился Гиви. - Сделать вид, что снимаю, могу, на это плёнки не надо.

- Спасибо! - обрадовалась она и убежала в подъезд.

Гиви поставил камеру па треногу.

Из соседнего с Татьяной подъезда вышли Лена Гуляева с портфелем и Леонид Толкалин с папкой. Гиви сделал вид, что снимает.

- Ты воспел прыжок Ларионова? - спрашивала Елена Леонида и, заметив пришельца, подозрительно покосилась на него.

- Почти, - уверял её Леонид. - Но... конца нет.

- Давай скорее. Он скоро прыгать будет... - Она чуть заметно кивнула головой в сторону Гиви Мебуке: - Это ещё что за тип?

- Понятия не имею, - изумился Леонид, разглядывая кинооператора.

Машинально взглянув на старинные балконы, Гиви вдруг профессионально заинтересовался и стал снимать всерьёз, по-настоящему.

Елена вновь подозрительно покосилась на Гиви, подошла к "медсестре" Светлане и что-то шепнула ей.

- Произвожу впечатление, - в это же время шепнул Гиви Татьяне и тут же громко произнёс, обращаясь к Цветковой: - Мелочей, деточка, у нас в искусстве не бывает!.. Я смотрел на днях, например, по телевизору "Шагреневую кожу" Бальзака. Там, если вы помните, есть такой момент: Рафаэль де Волонте приходит в гости к Полине, и она говорит ему: "Я знаю, Рафаэль, вы очень любите молоко, но у нас сегодня сметана..." Рафаэль после этих слов взял кувшинчик и наклонил над стаканом и - о ужас! - из кувшинчика в стакан полился кефир... После этого я лично дальше эту передачу смотреть не мог. Я не люблю, когда из кувшина льётся вместо сметаны кефир. У нас в кинозарисовке, посвящённой начинающему, но уже выдающемуся спортсмену Ларионову, которую я делаю по заказу гостелерадио, из нашего кувшина будет литься одна сметана... и никакого кефира...

Рассказ Гиви о Бальзаке, "Шагреневой коже", кефире и сметане произвёл на всех, кто слушал эту историю, сильное впечатление. Хмурые Гуляева и Мухина нахмурились ещё больше, а меланхолический Толкалин даже тихо рассмеялся и усиленно начал рыться в пухлой папке своих стихотворений.