Флейта Вивьен.Бунтарка в академии Смерти

— Принял, — с явным сожалением ответил старшекурсник, сорвал с себя мантию, и, прокрутив чёрный шёлк над головой и сверкнув вышитой серебром эмблемой Академии, растворился в воздухе вместе с девушкой.

Всех адептов в срочном порядке порталами вызова вернули в замок. Что случилось, мы пока не знаем, но прежде чем вернуться вместе с ними, может, задержимся и посмотрим, что будет происходить?

«Маска» застыла. Палатки и огромное колесо Дьявола — главный аттракцион магического рынка, окутал зеленоватый туман. Торговцы замерли, не шевелясь — время остановилось.

Останавливать время — кто, как вы думаете, виртуознее всех владеет этим искусством? Конечно же, Леди Теней. Костлявая, Смерть — первая Леди Преисподней. Она укрыла на несколько мгновений чёрным саваном крошечный карман между мирами — тот самый, где решено было на этот раз провести ярмарку волшебства.

Смерть шла, неспешно постукивая косой о землю, любуясь брызгами с русальих хвостов — застывшие в воздухе хрустальные капельки воды ещё хранили внутри крошечной призмы отсветы огня — того самого, что глотали заклинатели. Последние окаменели в причудливых позах, демонстрируя ловкость и силу полуобнажённых тел. Словно манекены в собственных лавках стояли торговцы, и поскольку мгновение, остановленное самой Смертью, есть вечность в ином, неведомом даже волшебникам измерении, медленно покрывались пылью брошенные хозяевами древние артефакты — некоторые, действительно, ценные, но в большинстве своём — ничем не примечательные безделушки.

За Костлявой семенил Шут. Поигрывая флейтой меж голых костяшек, скелет то и дело вертел во все стороны головой, от чего в гнетущей, вязкой тишине тоскливо позвякивали бубенчики на потрёпанном колпаке.

— Что мы здесь делаем, Ваша Неотвратимость? — спросил слуга Леди Теней, едва поспевая за хозяйкой.

— Я тоже имею право развлечься, — ответили ему.

— Но я ли не развлекаю Вас, Ваша чудовищная, неумолимая, неизменно собирающая несчастные людские души в назначенный день и час Неизбежность?! А? Вы меня обижаете, право слово! Я тружусь не покладая пока ещё не истлевших окончательно костей денно и нощно — шучу, дурачусь, кривляюсь, пляшу, пою, играю…

— Это…другое, — изрекла Смерть из-под низко надвинутого, сотканного из мрака капюшона.

- Хотите прокатиться на колесе Дьявола?

— Хммм… Возможно. Почему бы и нет?

— Конечно! — Шут развёл руками, едва не выронив дудочку от обиды. — Валяйте, Ваша Мрачность… Раз мои смертельно острые, страшно злободневные, искромётные шутки и зажигательные танцы больше не веселят…

— Никогда не веселили, — отрезала Смерть и решительно направилась к прилавку болотного эльфа. — Лучше взгляни-ка сюда, — Смерть наклонилась и аккуратно, словно вазу тончайшей работы эльфийского стекла, взяла в руки тряпичную куклу, набитую травой. — Ты смотри, а? — пробормотала Смерть, проведя костяшкой по скользкому шёлку ярко-алого сердца.

— Да на что тут любоваться, Ваша гремящая ржавыми ключами Скупость?

— Не называй меня так.

— Хорошо, Ваша Смертность, не буду. Это же просто… О! Ваша бесценная Костлявость, это…это то, что я думаю?!

— А что ты думаешь по этому поводу, Шут?

Шут и Смерть склонились над тонкой изящной шпилькой в мерцающем рубиновыми искрами футляре. Кристалл в форме сердца украшал артефакт, от которого горячими, мощными волнами лилась сила — сила, что могла принадлежать только божеству.

— Не может быть, — взвизгнул Шут, гремя бубенчиками на колпаке. — Это же…

— Эйнари, Богиня Любви, — кивнула Смерть. — Глупая, но очень красивая Богиня. Надо ей вернуть…

— Вы уверены, о правительница Преисподней, повелительница Мрака, собирающая жизни…

— Ну, хватит! — Смерть раздражённо щёлкнула костяшками, и Шут на мгновение исчез в мёртвом огне. — Хватит всё это перечислять! Знаешь же, что не люблю, — уже мягче проворчала Смерть и вновь склонилась над куклами.

— Эх, Вашество, — всхлипнул слуга Леди Теней. — Я что? Я скромный Шут, семенящий за Смертью во Мраке. Играю на дудочке — развлекаю крыс. Мне-то что, — повторил он, стряхивая пепел с ключицы. — Только косточки почистить! Колпачок жалко… Ваше Смертейшество, вы опять спалили мой чудесный колпачок, а ведь обещали этого не делать… Сколько раз я Вас просил…

Смерть не слышала. Она внимательно рассматривала тряпичные фигурки.

— Девочка, — пояснила Смерть самой себе, поднося к пустым глазницам одну из них, у которой волосы из золотой соломы были стянуты по обе стороны алым шнурком. — А это — мальчик, — решила она, прижимая к себе куклу с одним крошечным клочком соломы на макушке. — Удивительно! Возьми их с собой, Шут. Будут чУдно смотреться на полках с песочными часами. А теперь пойдём. Нам пора.

— А как же колесо Дьявола, Вашество? Вы обещали…

— В следующий раз…

Смерть, задумавшись о чём-то, уже растворялась в воздухе. Шут повертел тряпичных кукол в руках, и, одним ловким движением проткнув оба вышитых алыми нитками сердца острой иглой, поспешил следом.

Глава 10 Ведьма