Флейта Вивьен.Бунтарка в академии Смерти

Запомни, девочка. Не знаешь, что делать — играй. Музыка — голос сердца. Она сама найдёт, кого надо, и возможно, обо всём договорится без тебя. А ты играй, Вивьен. Играй…

И она стала играть. Сквозь слёзы, наугад — совсем не знакомую мелодию, она стала играть, потому что понимала — она просто сойдёт с ума, или её заберёт Костлявая, если прямо сейчас она не начнёт делать хоть что-нибудь! Музыка загнала непослушных канареек обратно в клетку. Подняла посох с пола, прислонила к стене. Она попросила мотыльков вернуться в склянку (надо непременно отнести черепу чудесных червячков), но это ещё не всё — из портала, который почти закрылся — осталось крошечное окошко, похожее на то, что было на чердаке под самой крышей в общежитии заклинателей костей, словно стая птиц летели арканы Оракула — старенькие карты, подарок бабушки! Каждая карта, покружившись в воздухе, обернулась духом-призраком. Под звуки флейты юного некроманта они склонились над женщиной.

А Вивьен играла. Играла, играла… Последнее, что запомнила — ярко-голубые огоньки в пустых глазницах черепа Маки.

Сколько это длилось? Как долго арканы беседовали с Итем и о чём? Вернули ли они к жизни маму Кверкуса Нэйта, или забрали с собой? Всего этого Вивьен не знала. Она не знала, вернулся ли Арвель? Жив ли он, нашла ли Итем тёмных эльфов, что стало с Советом, ректором и другими магистрами Академии?

…

— Угомонись, — Тамм протянул девушке чашку с травяным отваром. — Я не могу ответить на все эти вопросы сразу!

Вопросы? Она что, говорила всё это вслух? Вивьен осторожно села на кровати. Голова кружилась. Пальцы болели. Она с удивлением посмотрела на свои перебинтованные руки.

— Квэркус Нэйт сказал, — пояснил Тамм, поймав её ошарашенный взгляд, — Так бывает, когда некромант требует от своей магии невозможного.

Белые стены больничного крыла Академии. На ней пижама — чёрная, шёлковая, с серебристой эмблемой на груди — такая у всех адептов, её выдают вместе с комплектом мантий и всего остального. Почему-то это успокаивало. Белые пижамы она, наверное, не будет носить до конца своих дней…

На тумбочке возле кровати чего только нет! Орехов столько — даже мёртвому Маки не под силы уничтожить все. Яблоки, земляничное варенье…

— Анук была здесь? — Вивьен кивнула на знакомую баночку, прикрытую мешковиной с отлитым на ней восковым черепом.

— Конечно, была. И Морталия. И Нэйты.

— Нэйты? Итем! Она…

— В порядке, — кивнул Тамм. — Хотя ей, конечно, досталось.

— А Арвель? — Вивьен вцепилась в горячую чашку, не отрывая глаз от озабоченного лица друга. — Аравель Дакота. Он… он…

— Жив, — шаман положил обе руки девушке на плечи, успокаивая. — Я слышал, что… Только ты молчи! Поняла? Потому как об этом никто никому не говорил, я еле вытащил признание из Чока, и то только потому, что объяснил ему — ты если не узнаешь правду сразу, как придёшь в себя — либо сама пострадаешь, либо разнесёшь Академию!

— Правильно, — Вивьен кивнула. — Говори, Тамм, миленький, не мучай меня!

— Говорят, Арвель — у тёмных. Тёмных эльфов. Итем удалось их уговорить. Вернее, они аннулировали долг (тёмные были ей чем-то обязаны), и они попросили ещё что-то, потому как их долга оказалось мало за такую услугу. На что пошла ради спасения парня Итем, я не знаю. Но я слышал… Вив, ты спасла её! Твоя музыка и твои карты!

— Пфи щём фуф я, — пожала плечами девушка, пытаясь прожевать то, что успела стащить с тарелки — есть хотелось зверски! — Это арканы. Арканы Оракула Леди Теней. Я их видела…

- Кого вы видели?

Друзья вздрогнули — целитель вошёл в палату бесшумно.

— Арканы Смертельного Оракула, — Вивьен посмотрела на полу-эльфа с золотой косой — того самого, чей разговор она подслушивала, скрываясь за мотыльками-невидимками.

— Ясно, — кивнул целитель и полез в карман мантии. — Вот — он выставил несколько пузырьков на тумбочке.

Придвинул стул и устроился рядом с Таммом подле больной. Посмотрел на угощение. Подумал. Взял несколько орешков. Погладил белую шёрстку пляшущего по подушке зверька.

— Оракул — сильная вещь, — вдруг сказал он. — У моей прабабушки… Она была эльфийкой, а эльфы живут очень долго. Я помню её. У неё был… Как же они назывались? Вспомнил! «Шёпот крейнов». Да. Кажется… так.

— Это…карты? — спросила Вивьен.

— Эльфийские, — кивнул целитель. — Они были красивыми! На каждой — золотые листья… Мне в детстве нравилось их рассматривать. Так, — маг вдруг смутился. — Покажите ваши руки, — он стал рыться в толстой папке, полной мятых листов, исписанных вдоль и поперёк, — Вивьен Ланмо?

— Да.

— Покажите руки…

Лекарь долго рассматривал следы на тонких пальцах девушки — словно бы от ожогов.

— Вам нельзя играть.

— Ни. Никогда? — Вивьен не узнала собственный голос.

— До конца недели! — лекарь закатил глаза. — Успокойтесь. Сон. Усиленное питание. Прогулки на свежем воздухе — это обязательно. Зелья, — он показал глазами на принесённые пузырьки. — А потом — играйте себе на здоровье!