Флем. Ты -то, что ты ешь

Придя в себя, обнаруживаю себя скованным по рукам и ногам в полутемном помещении два на три метра, большую часть которого занимают какие-то контейнеры и пластиковые ящики. Пытаюсь упереться в один из ящиков, в надежде занять более удобное положение, но с первого раза не выходит. Тело не слушается, мышцы сводит судорогой. Кое-как, упираясь ватными ногами в один из контейнеров, опираюсь спиной на ближайший ящик. Вроде бы почти не шевелился, но чувствую себя выжатым как лимон. Отдыхаю несколько минут, и начинаю монотонно бить ногами в закрытую складскую дверь. Каждый удар эхом разносится по ближайшим помещениям. Бью достаточно долго, и когда уже решаю отказаться от идеи привлечь к себе внимание, дверь открывается, двое бойцов в серой броне подхватывают меня за руки и вытаскивают из помещения. Несколько минут меня тащат по задымленным палубам корабля, грузят в лифт и доставляют в большое, просторное помещение рекреационной палубы. При появлении бойцов службы безопасности, волокущих меня по полу, в нашу сторону поворачивается несколько человек, одного из которых я узнаю. Начальник службы безопасности КС «Оберон», полковник ВКС евразийского союза в отставке, Александр Чан.

Пока я рассматривал прочих, присутствующих в помещении офицеров службы безопасности, меня усадили на одно из кресел, надежно зафиксировав мое тело силовыми жгутами.

– Итак, кто вы и что вы делаете на борту нашего судна? – произнес Чан, глядя на меня уставшими глазами.

– Я, – было уже начал отвечать, когда осознал, что совершенно не представляю, кто я такой и как оказался на борту. – Я не… Я не знаю. Помню, что находился на палубе двадцать семь, во время аварийного выхода из гиперпространства. В момент выхода потерял сознание, когда очнулся, на лифте добрался до мостика, где был оглушен бойцами службы безопасности. В следующий раз очнулся на складе двадцать один дробь семь би, откуда был доставлен сюда. Все.

– Как занимательно. Амнезия. Классика жанра, – улыбнулся полковник. – А как вы определи номер складского помещения, в который вас поместили после захвата.

– Э… понятия не имею, – протянул я, всерьез задумавшись над этим вопросом. – Наверное, увидел номер склада, когда меня оттуда вытаскивали.

Полковник слегка наклоняет голову и один из бойцов наносит мне несколько ударов по корпусу, выбивая из легких воздух.

– Повторяю вопрос. Кто вы такой и что вы делаете на Обероне? – уже не так приветливо говорит Александр Чан.

Набираю в легкие побольше воздуха, выдыхаю, стараясь привести дыхание в порядок, после чего отвечаю:

– Еще раз вам повторяю. Я не помню, кто я. Во время аварий… – очередная серия ударов, теперь уже в голову, не дает мне закончить. – Совсем что ли озверели? – откашливаюсь я, сплевывая кровь под ноги. – Я вам еще раз говорю…

Боец в скафандре занес руку для очередного удара, но полковник жестом остановил его.

– Ты действительно ничего не помнишь?

– Нет. Первое мое воспоминание – это палуба двадцать семь в момент аварийного выхода из гипера. До того момента – ничего.

– Покажите ему, – приказывает полковник и один из офицеров вводит на планшете какую-то команду.

Свет в помещении гаснет, прямо передо мной в воздухе формируется объемное изображение человека крадущегося по одной из инженерных палуб корабля. Изображение исчезает, вижу, как неизвестный выбирается из технического тоннеля, в закрытой зоне гипердвигателя, устанавливает на обшивку какое-то устройство, активирует его. На обратном пути, лицо диверсанта попадает на камеру, изображение приближается, и я понимаю, что это кто угодно, но не человек.

– Кто это? – вырывается у меня. – Как на человеческом корабле оказалось это существо?

– Вот ты нам и ответь, – подошедший ко мне полковник кивает, объемное изображение изменяется, на этот раз я вижу себя, зафиксированного на кресле силовыми жгутами.

Непонимающе смотрю на изображение, пока до меня окончательно не доходит, что в показанной мне картине меня смущает. Лицо. С объемного изображения на меня смотрит то самое существо диверсант.

– Твою мать! – срывается с языка ругательство, а перед глазами возникает короткое системное сообщение.

До катастрофы 1 минута 59 секунд.

– Какой еще катастроф-фы? – вскрикиваю я, и все люди в помещении поворачиваются в мою сторону.

– Что? – кричит полковник. – Что ты сказал?

– Полковник, я не знаю, что происходит, но только что у меня перед глазами вылезло системное сообщение, что до катастрофы осталось две минуты. Срочно поднимайте тревогу! Что бы вы ни думали, я не то существо с видео, даже если и нахожусь в его теле. Я не собираюсь вам навредить! – я трачу драгоценные секунды на попытки убедить полковника Чана, в моих словах. – Александр, мать твою! Осталось полторы минуты! Сообщи капитану!

Начальник службы безопасности, опомнившись, активирует связь с мостиком, кричит:

– Капитан, говорит Чан! Вероятность нападения или повторной диверсии. Расчетное время – минута двадцать секунд.