Флёр-о-Флёр

В коридоре было тепло, пахло жареным мясом. Лера поднялась к себе, приняла душ, переоделась. Потом спустилась в столовую и вручила маме подарок – коньяк «Камю». Мама в честь ее возвращения одела праздничное синее платье и сделала прическу.

– Что, грустно было возвращаться? – спросила мама, увидев открытую бутылку.

– Как ты догадалась?

– Мы все это проходили, – мама достала пузатый коньячный бокал.

– И мне тоже налей, – попросила Лера.

– Ты стала пить коньяк?

– Что-то я вся дрожу.

Мама достала из шкафа еще один бокал.

– Ну и как командировка?

– Комси-комса. Нормально… – Лера невольно вздохнула. – Париж поразительно красивый и немного печальный… И ты была права: Эйфелевой башней лучше всего любоваться с площади Трокадеро.

– Тогда за Париж – город влюбленных, – мама подняла бокал.

– За город надежд и разочарований, – поддержала ее Лера. – Мама, ты ведь много путешествовала. У тебя были деньги. Почему ты так и не съездила в Париж?

– Ешь, а то остынет.

Мама поставила перед ней тарелку с мясом.

– Что-то аппетита нет. – Лера вяло ковырнула запеченный сыр. – Мама, ты не ответила на мой вопрос. Тебе что, не хотелось в Париж?

– Хотелось, не хотелось. Какая разница? Ты, я смотрю, избаловалась в парижских ресторанах. Моя стряпня совсем не по вкусу?

– Зачем ты опять начинаешь? – Лера нахмурилась, ожидая взрыва негодования, но вместо этого мама неуклюже махнула руками, повернулась к раковине и начала мыть посуду. – Прости, – Лера подошла к ней и обняла за плечи. – Ты готовишь лучше всех, ты у меня самая хорошая. Правда, иногда похожа на строгую настоятельницу монастыря.

– У тебя руки горячие, ты не заболела?

– Все в порядке.

– Померяй температуру.

Зазвонил телефон.

– Тетя Лера, привет, – раздался голос Бонни. – Ты приехала?

– Только что.

– Ты к нам сегодня заедешь?

– Сегодня не смогу, мы с бабушкой ужинаем. Приеду завтра вечером и привезу подарок.

– А какой?

– Будешь много знать – скоро состаришься. Как папа?

– Сейчас придет. Варю ему спагетти с сыром. Ой, тетя Лера, у меня там что-то шипит на кухне. Пока.

Мама стала накрывать чай, а Лера поднялась к себе в комнату и включила компьютер. В комнате было непривычно душно. Она распахнула окно. Вместе с ветром в комнату ворвался запах черемухи. Среди кучи электронных писем она увидела послание от Рами:

...

«Привет, Валери! Обстоятельства всегда сильнее желаний. Но я очень рад, что встретил тебя. Ты особенная, как нежный, только что распустившийся бутон розы, которая еще не знает, что ласковое солнце не только греет, но и сжигает, что плодородная земля превращается в пыль и песок, а весенние ручьи становятся грязным болотом. Все, что дает жизнь, может и отнять ее.

Жаль, что нельзя влюбляться в цветы – они слишком быстро вянут. Спасибо за помощь. Удачи и будь осторожна. Никому не рассказывай про наш контракт и про то, что случилось.

Рами.

P.S. И не печалься, тебе не идет маска грусти. «Nous ne sommes pas au monde» [42] .

Поэт! – усмехнулась Лера. Сюзанна была права – их, видимо, специально где-то учат играть на чувствах людей. Даже не извинился за то, что случилось… Ее пальцы бросились на клавиатуру, как будто хотели растерзать буквы, заставляющие страдать.

В комнату вошла мама:

– Я тебя жду, а ты опять у компьютера торчишь. Не успела приехать, и сразу за этот проклятый ящик…

– Мне надо написать письмо.

– И закрой сейчас же окно!

– Очень душно.

– Не видела мать целую неделю… – Мама прошла к окну и с силой толкнула раму. – Вот она, благодарность.

– Мама, не начинай, пожалуйста. Я сейчас приду.

– Можешь не торопиться!

Не обращая внимания на хлопнувшую дверь, Лера продолжила писать. Письмо получилось длинным, злым и сумбурным. Когда она перечитала его, оно показалось ей глупым и бессмысленным. Все эти «как ты мог…», «я тебе верила…», «ты использовал меня…». Пошло, мелко, грязно. Она подумала несколько минут, затем все стерла и написала заново:

...