Флэш без козырей

Ну, что ж, значит, это судьба. Только вы хотите укрыться в тихой бухте, как вдруг течение подхватывает вас и бросает в места, где вы и не мечтали побывать, и вмешивает в события, от которых вам бы лучше держаться подальше. На сей раз все это случилось очень быстро, но, сколько бы я ни оглядывался в недавнее прошлое, я так и не мог понять, что бы такого можно было сделать, чтобы избежать того, что со мной произошло. Я не мог спорить с Моррисоном, не мог отказаться от помощи Спринга — и вот я здесь. Так я рассуждал сам с собой, глядя поверх борта в пустынное море. Ах, если б я только не связался с этой маленькой сучкой Фанни и не сел играть с нею в карты, и не врезал бы потом этой свинье Брайанту — но что толку сожалеть об этом. Дело сделано, и теперь меня везут Бог знает куда и мне приходится распрощаться с Элспет и моей прежней легкой жизнью — выпивкой, гулянками и легкими любовными приключениями.

Все это было очень плохо, и, глядя на пробегающие мимо волны, я чувствовал, как меня все больше наполняет раздражение и жалость к себе.

Конечно, если бы я был Веселым Джеком, Диком-Чемпионом или другим маленьким занудой, о которых так любил писать в своих хрониках Том Браун и которым суждено было искать свою судьбу среди пустынных волн, я бы смахнул рукой скупую мужскую слезу и обратился бы лицом к будущему со всей отчаянной храбростью своего молодого сердца. Старый боцман Макхарти похлопывал бы меня по плечу и рассказывал бы удивительные истории про приключения в Южных морях, а засыпая, я бы думал о своей матушке и о том, как бы оправдать доверие своего отважного командира и доброго христианина — капитана Фримена (одному Богу известно, сколько юных идиотов отправилось в море, начитавшись подобной бредятины). Поскольку в свои двадцать шесть я был слишком стар и достаточно закален жизненными испытаниями, то вместо скупой мужской слезы я выдавил из себя очередную порцию блевотины, а вместо старого боцмана Макхарти на меня вдруг натолкнулся матрос, тянущий трос по палубе. Он оттолкнул меня в сторону с криком: «Убирайся с дороги, деревенщина!», в то время как из темноты надо мной мой добрый христианин-капитан заорал на меня, чтобы я убирался вниз и не мешал команде работать. Я так и поступил и, отходя ко сну, размышлял отнюдь не о своей матушке, а о шансе, который я так безнадежно упустил, не позабавившись с Фанни Локк в тот день на травке в Долине Беглецов. О, эти тщетные сожаления молодости!

Из всего этого вы можете заключить, что я не был создан для жизни среди океанских волн. Я их просто не переносил. Если бы капитану Марриету[24] пришлось бы писать обо мне, он бы сломал свое перо, нанялся бы на угольщик из Кардиффа и в конце концов был бы похоронен в море. Что касается первых дней моего пребывания на судне, то спешу сообщить, что мне не пришлось схватиться в рукопашную с главным корабельным задирой, подружиться с негром-коком или учиться чинить бушприт под руководством старого просоленного моряка, который называл бы меня «настоящим парнем». Нет, я провел эти дни в своей койке, чувствуя себя чертовски разбитым, и только изредка появлялся на палубе, чтобы глотнуть свежего воздуха и быть снова изгнанным в мою темную обитель под палубой. В те дни я был все тем же хитрым сухопутным Флэши, только с лицом цвета морской волны.

Мне также не удалось приобрести себе новых друзей, поскольку за все это время я встретил всего четырех человек и все они мне жутко не понравились. Первым из них был судовой доктор — огромная ирландская туша, который, похоже, чаще держал в руках бутылку, чем ланцет. Кстати, руки у него были холодные и липкие от пота. Он дал мне какое-то снадобье от морской болезни, от которого мне стало еще хуже, и затем удалился, предоставив меня моей дальнейшей судьбе.

Вслед за ним появилось странное существо неопределенного возраста с тонкими торчащими во все стороны волосами, у которого в руках был котелок, издающий отвратительный запах. Когда я спросил его, кто он, черт побери, такой, незнакомец дернул головой, словно от нервного тика, и, заикаясь, проблеял:

— С вашего позволения, сэр, меня зовут Сэмми.

— Сэмми… а дальше что?

— Ничего, сэр. Капитан зовет меня Нытик-Сэмми, а остальные по большей части — Луни.

— Ага, а это что в горшке?

— Пожалуйста, сэр, это — кашка. Доктор сказал, чтобы вы скушали ее, пожалуйста, сэр, — и он наклонился, пролив чуть ли не половину котелка на мою койку.

— Черт тебя побери! — крикнул я и, несмотря на всю свою слабость, врезал ему боковым прямо в лицо, так, что он пролетел почти полкаюты. — Забирай все это дерьмо и убирайся!

Он обернулся ко мне, пытаясь подобрать кашу с пола и засунуть ее обратно в котелок.

— Доктор прибьет меня, если вы не возьмете это, пожалуйста, сэр, — вновь умоляюще затянул он, протягивая мне его. — Пожалуйста, сэр, это вкусная кашка.