Флэш без козырей

Да, в этом, несомненно, был смысл, так что я взял карабин, патронташ, прицепил к поясу тесак, сунул за него револьвер и теперь выглядел как настоящий пират. Когда мы занимали места в каноэ, это больше было похоже на какой-то любительский спектакль: все в платках, повязанных на голове, вооруженные до зубов, у некоторых в ушах висели серьги, а у одного — даже черная повязка на глазу. Мне стало интересно, что бы сказал наш преподобный Арнольд, если бы мог увидеть все это со своего места — одесную Господа нашего? О, сказал бы он, вот достойный малый, Том Браун, со своей сладкой женушкой в далекой западной стране раздают хлеб насущный и одеяла бедным поселянам, которые благодарно кивают головами и называют его «благодетелем» — хвала тебе, Том Браун! А вот еще один благородный юноша, Скороход Ист, который правит сипаями к вящей славе Господней и на прибыль достопочтенной «Джон компани»[40] — что за умилительное зрелище! А вот и молодой Брук, бесстрашный лейтенант на мостике «Невыразимого», фрегата своего дяди — ах, что за честь для нашей старой школы! Но сказано: какой посадишь отросток, таким и вырастет древо. Кто это там, среди пиратов, которые готовятся погрузить на свой корабль несчастных негров и увезти их в рабство? Кто это, со лживыми клятвами на устах? По-моему, я знаю его — да это же выродок-Флэшмен! Несчастный юноша! Впрочем, чего-то подобного я и должен был от него ожидать!

Ах, как бы утешило преподобного Арнольда это зрелище, ибо если и было что-то, что он и его лицемерные чада любили созерцать больше, чем внешние проявления добродетели, так это — вид паршивой овцы, которую волокут на живодерню. Хуже всего было то, что я попал сюда не по своей воле, правда, мои школьные наставники в это ни за что бы не поверили.

Эти мои философские размышления были прерваны нежной сценой прощания мистера и миссис Спринг, поскольку он также собирался сойти в каноэ. В отличие от всех нас он был одет как обычно — темный сюртук, круглая шляпа, тщательно повязанный шейный платок — не могу себе представить, как он смог напялить на себя все это в адскую жару. В последнюю минуту миссис Спринг наклонилась над фальшбортом и попросила его соблюдать осторожность, а также беречь себя «в холодные ночи» — и это в стране, где ночью стоит парящая духота, имейте в виду.

— Про…ятье! — буркнул Спринг, но все же вернулся, взял из ее рук теплый шарф и прокричал: — Прощай, прощай моя дорогая! — А матросы в каноэ криво усмехались и отводили глаза. Он был в прекрасном настроении и показал нам это, дав хорошего пинка юнге, которому было приказано идти с нами, но он замешкался, глазея на туземцев, ковыряющихся в земле.

Как только мы вышли на середину реки, произошло новое событие — из джунглей по ту сторону частокола донесся какой-то гул и странное позвякивание. По мере приближения можно стало различить громкие стоны и плач; время от времени раздавались крики и удары бича, а фоном для всего этого было мрачное монотонное пение.

— Это караван рабов, — крикнул Спринг, и действительно, почти в то же самое время из джунглей показалась длинная вереница черномазых, скованных попарно некими подобиями колодок и в сопровождении охранников.

Вот уже стал виден и весь караван — сотни обнаженных негров, их черные тела блестели на солнце, а ноги были покрыты грязью по самые бедра. Они шагали, стонали и пели — рослые статные мужчины с короткими густыми, словно шерсть, волосами на головах, то и дело спотыкались и толкали друг друга, так как их шеи были заключены в колодки — стоило одному из них остановиться или сбиться с шага, как он тут же тянул своего напарника. Шум, который они все вместе производили, напоминал гудение большого пчелиного роя, за исключением тех внезапных моментов, когда кто-нибудь из стражей, рослых негров в коротких юбках и блузах с мушкетами на плече, не пускал в дело свой бич, чей резкий посвист перебивался отчаянным криком боли.

— Эй вы, черт вас возьми, полегче с этими парнями! — крикнул Спринг. — Вы хлещете прямо по живым деньгам! — Он хищно наклонился над поручнями, вглядываясь в караван: — Первоклассный товар, клянусь моей душой, мистер Кинни, без подвоха. Если я не ошибаюсь, они из племен сомба и эгбо.

— Так точно, сэр. Хороший скот, все как на подбор, — согласился Кинни.

Спринг потер свои руки и, бросив прощальный взгляд на караван, приказал продолжать путь. Гребцы налегли на весла, и большое каноэ двинулось вверх по реке, а миссис Спринг махала нам вслед платочком со шканцев «Бэллиол Колледжа».