Флеш Рояль (СИ)

Он спрятал смешок у нее в волосах, а она лишь прикусила язык. А о чем она еще может думать рядом с ним? Если у кого и снесло крышу, так это у нее. Она тихонько вздохнула.

— Ну что там с музыкой? — нетерпеливо крикнул Максим Алану, тот еще немного повозился, и из открытых окон полилась мелодия. Динка ожидала какую угодно, только не эту. Вальс гениального Доги, который стал признанным вальсом новобрачных. Ее любимый. Да, Алан, удружил.

— Ну что же ты, забыла как танцевать? Давай, Динка, — Максим зашептал над самым ухом, она собралась, вложила в его руку свою и выпрямила спину, — раз-два-три, раз-два-три.

Сначала они просто вальсировали на асфальтированном пятачке перед домом под ритмичное «раз-два-три» Максима, пока Динка неуверенно вспоминала подзабытые движения, но когда музыка начала неуклонно ускоряться, Домин вдруг крепче обхватил ее, и они понеслись по кругу, головокружительно вращаясь и делая полный оборот на каждой кульминационной ноте этого удивительного вальса. Макс умело кружил ее, не давая опомниться, и, в конце концов, Динка просто доверилась ему и отдалась волнительному вихрю, окунувшись в музыку, в которой так причудливо сплетались торжественность и печаль.

Когда музыка закончилась, мир еще продолжал вращаться вокруг нее каруселью, и Дина уткнулась в грудь Максима, закрыв глаза, чтобы вернуть себе устойчивое положение.

— Я тебя совсем закружил? — склонился Макс к ней.

— У тебя слишком длинные ноги, — пробормотала Динка, пытаясь оторваться от него и поднимая голову, — я за тобой не успеваю.

— Ну вы даете, ребята, — раздалось восхищенное Алана. Елизавета снова роняла слезы, и даже Джамиль что-то там тер в уголках глаз. Да, Динка искренне была рада, что Максим пощадил нравственные устои своего дяди и ограничился вальсом. Они вернулись на террасу, и Макс притянул Динку на положенное ей место — между своей грудью и коленом.

Она пыталась держать глаза открытыми, но неровный сон по полночи давал о себе знать, предметы теряли четкие очертания и расплывались перед глазами. Она сначала прислонилась щекой к колену, обхватив ногу Максима, а потом уже в полусне почувствовала, как он осторожно перекладывает ее к себе на грудь и съезжает по подушкам ниже, чтобы ей было удобнее.

Динка сцепила пальцы у него за спиной и уплыла далеко за темную нить горизонта.

***

Они так и спали на террасе, и тут даже дядя Джамиль не возражал, умаялась молодежь, что поделаешь. Рано утром сквозь сон она слышала, как Максим аккуратно переложил ее на подушки, поцеловал в висок, и они куда-то ушли втроем. Наверное, вчера не всю рыбу выловили.

Динка еще немного подремала, но уже гремела на кухне Елизавета, тявкал на голубя мелкий белый Бимас, и она окончательно проснулась. Прохладный душ смыл остатки сна, а горячий кофе на залитой солнцем террасе добавил бодрящих ноток к этому чудесному утру.

Улов был богатый, и Джамиль пообещал к обеду уху. Алан вывел Батыра к морю на прогулку, Максим с братом гоняли пса по берегу, а Динка пряталась от него на камне. К вечеру, когда у них с Максом получилось ненадолго остаться вдвоем, он прижавшись со спины, зашептал ей в волосы:

— Дина, я больше не могу. Я сказал тетке, что мы завтра уезжаем, сегодня еще переночуем здесь, а завтра съедем в отель, можем в тот, где мы были.

Динка ничего не ответила, лишь закрыла глаза и кивнула, а потом обернулась и сама потянулась за поцелуем. Но никакого завтра не было.

Через несколько часов Максиму позвонил Тимур, потом Максим звонил кому-то, и Динка, отчаянно моргая и кусая губы, смотрела, как меняются, каменеют черты лица, холодеют глаза, и вот уже нет никакого Макса Домина, как и не было. Вместо него отрывисто и властно раздавал команды Горец, который на нее даже не смотрел, так, скользнул поверхностным взглядом пару раз и попрощался, даже не обняв, а бросив неопределенное: «Дина, я позвоню».

За ними приехали парни на джипе, братья-близнецы тех, которые остались в «Рояле», с этими стрижками они Динке были все на одно лицо. Домин спешно простился с родными, Динке они вообще предлагали остаться, чтобы Алан ее потом отвез на поезд, но ей самой без Максима здесь оставаться не хотелось. И Горец тоже сказал «нет».

Они сели в разные машины, и Динка еще долго оборачивалась, пытаясь поймать его взгляд, но ничего не выходило, Горец смотрел куда угодно, только не на нее. Единоликие парни отвезли ее на железнодорожный вокзал и посадили в поезд. Она ехала одна в двухместном купе, даже не мечтая уснуть, и бережно прокручивала в памяти последние три дня минута за минутой.

Ее встретил Тимур и привез на какую-то квартиру, просторную, с новым ремонтом, зачем-то провел по комнатам, показал кухню, пока она, наконец, не остановила его.

— Зачем ты мне это показываешь, Тимур? Чья это квартира?

— Моя. Это моя квартира, Дина. Если тебя будут спрашивать, кто угодно, ты о Максиме ничего не знаешь, и эти три дня ты провела здесь.

— Что я здесь делала, Тимур? — удивленно спросила Динка, но, наткнувшись на его мрачный взгляд, почувствовала, как щеки аллеют и опустила глаза.