Флэш-Рояль

Де Джерси принялся развивать тему, сочиняя для Кристины все новую ложь. Жаль, что его слова не могли оказаться правдой.

На следующий день де Джерси вышел во двор вместе с Флемингом, чтобы взглянуть на лошадей, в особенности на Флэш-Рояля, которого подготовили к тренировке. Де Джерси погладил коня по шее:

– Как поживаешь, сынок?

– Он особенный скакун, правда? – сказал присоединившийся к ним Микки Роулэнд, главный жокей де Джерси, застегивая лямку шлема. – В последнее время он настоящий задира. Если идет с подветренной от племенного стада стороны, это сущее наказание. Сейчас у некоторых кобылиц течка, а вы же знаете, что происходит с молодыми жеребцами. Похотливые негодники!

Де Джерси кивнул. Скаковые конюшни редко находились рядом с конным заводом – жеребец мог на приличном расстоянии учуять кобылицу. Поэтому сперва скакунам следовало заработать себе достаточно побед и тем самым оплатить случку. Оседлав кобылицу, жеребцы зачастую становятся своенравными.

Взявшись за узду, Микки не устоял и чмокнул коня в бархатистый нос.

– Обожаю его, он настоящий герой, – сказал жокей.

Де Джерси помог ему забраться в седло.

– Да, Микки, он особенный и обязательно выиграет в дерби.

– Не об этом ли мечтают все владельцы! – сказал Микки, вдевая ноги в стремена. – Босс, это и моя мечта. Я бы многое отдал за то, чтобы поучаствовать вместе с ним в дерби.

– Микки, конечно, эта скачка твоя, но сперва нужно привести его первым к финишу в Лингфилде.

– Спасибо, сэр. Я постараюсь.

Де Джерси смотрел, как его драгоценнейший Флэш-Рояль выходит со двора. Микки что-то говорил ему, а конь тряс гривой, желая поскорее перейти на галоп.

– Тони! Тони!

Дрисколл сел в постели, сердце его бешено стучало в груди.

– Что? – крикнул он.

В комнату вошла Лиз, держа в руке счет:

– Ты не заплатил флористу! Мне сказали, что, если мы не решим этот вопрос, на нас подадут в суд.

Дрисколл вновь плюхнулся на подушки:

– Черт подери, и это все? А я-то думал, мы горим.

– Я совсем не прочь тебя поджарить, – резко сказала жена. – Организаторы свадьбы тоже требуют оплаты. И не прячься под одеялом, я еще не закончила. Утром мне звонила Мишель. Она сказала, что по вилле расхаживает агент по недвижимости и показывает ее потенциальным покупателям. Ради всего святого, у них же сейчас медовый месяц!

Дрисколл закрыл глаза. Жена села на край кровати и толкнула его:

– Тони, давай поговорим начистоту. Что, черт возьми, происходит?

Дрисколл икнул, и Лиз бросила ему антацидные препараты.

– Я жду, – сказала она. – Ты ведь поведал мне не всю историю про то невыгодное вложение капитала?

– Я потерял все, что инвестировал.

– И сколько там было?

– Много. Теперь у нас неприятности, но я все улажу. А сейчас…

– Сейчас тебе нужно оплатить счета. Это же свадьба твоей дочери, а ты сам знаешь, как быстро расползаются слухи.

– Мне плевать.

– А мне нет! – Лиз замолчала. – Значит, тебе нужны деньги от продажи виллы, чтобы расплатиться за свадьбу?

– Да. Как только продам ее, разберусь с флористом.

– Но ведь это случится неизвестно когда, а что со всеми моими вещами?

– Я продаю виллу с меблировкой.

– Но я из кожи вон лезла, чтобы все там обустроить! Тони, мне хочется тебя задушить. Правда!

– Лучше иди и выплесни эмоции на своем тренере-качке. Меня достали твои крики.

– Я не кричу. Мне кажется, нам стоит сесть и спокойно все обсудить. Я должна знать, насколько все плохо. Ведь нам не придется продавать этот дом?

– Пока нет.

– Пока нет! Летом я устраиваю прием в саду. Мы не можем продать наш дом! Прошу, не говори, что мы увязли так сильно.

Дрисколл сел и почесал затылок.

– Можешь просто оставить меня в покое? Голова раскалывается.

– Уже не первый месяц, – сказала жена и ураганом вылетела из спальни.

Когда в зал вошла Лиз, Кевин разминался перед тренировкой. Она хотела присоединиться, но вдруг разревелась.

– Он уже в печенках у меня сидит, – всхлипнула Лиз. – Продает виллу, даже не посоветовавшись.

Кевин передал ей салфетку.

– Муж попал в какую-то финансовую передрягу, – проговорила она. – Невероятно! Он мне даже слова не сказал.

Кевин помедлил.

– Возможно, он не хотел тебя беспокоить, – попытался он утешить ее.

– Беспокоить меня? Он не может оплатить свадьбу своей дочери. Еще бы я не была обеспокоена!

Кевин взял еще салфетку и передал Лиз. Она прочистила нос.

– Мне жаль, – сказал парень. – Хочешь, отложим утреннюю тренировку?

– Нет, нет. Мне надо прогнать из головы эти мысли. Кевин, сегодня ты должен просто вымотать меня. Чтобы я забыла о своем треклятом муже.

– Я знаю несколько способов, – сказал Кевин, привлекая Лиз к себе.

Они страстно обнялись, и тренер принялся стаскивать с нее красный гимнастический купальник.

– Нет, Кевин, мы не можем. Он же сейчас в доме.

– И что? Он и раньше бывал поблизости. Тебя это не волновало.

– А сейчас волнует. Наверное, я не в настроении. Прости.

– Все в порядке. Но знаешь что? Иногда ты относишься ко мне как к жеребцу.

– Ты же знаешь, что это не так.

– Разве? Ты платишь мне, чтобы я тренировал твое тело. Когда же ты начнешь спрашивать, сколько я возьму за секс?

– Ой, ну прекрати. Ты знаешь, что очень дорог мне.