Флэшбэк - flashback

Я тогда внимательно прочитал все приложенные к лекарствам описания и ржал от всей души. В общем, дело обстояло примерно таким образом: чем круче и эффективнее препарат, тем будет страшнее описание побочных эффектов при его употреблении. Судя по запискам, успокоение взбесившихся нервов возможно только в комплекте с безудержным рыданием, с отмиранием всех человеческих чувств, со «вкусовыми сенсациями», «парадоксальными реакциями», а также внезапной остановкой дыхания и сердечной деятельности. Да, вот так! От всего на свете отдохнешь, с полным на то основанием. Но все это еще цветочки! Как уже после мне пояснил Стив, оказывается в описании препаратов, рекомендуемых, в частности, для шизофреников, параноиков и маньяков ни в коем случае нельзя упоминать названия их болезней, ведь пациенты-то читают приложенные к таблеткам бумажки внимательнее всех! Увидев знакомое слово, всенепременно побегут к своему (или к чужому!) лечащему врачу со словами: «Доктор! Вот, мне дали лекарство для параноиков, но я-то не параноик!» Или будут капать на мозги и подозрительно требовать: «Доктор, у меня что, паранойя?! Нет, вы честно мне скажите — паранойя, да?!» Поэтому во вкладышах к лекарствам встречаются такие жемчужины словесности как: «…при несовпадении суждений о реальности с окружающим миром» или «…при избыточном беспокойстве о не очень существенных вещах».

А вообще — Стив мне тогда очень здорово помог. Депрессии как не бывало, и жизнь снова казалась приятной, интересной, обещающей массу новых впечатлений. Ну, что ж, в смысле впечатлений — я вполне угадал.

17. Алекс

Офис Ильи располагался в только что отстроенном деловом здании, бессовестно втиснутом в историческую застройку центра Северной Столицы. Отметившись у безразличного ко всему на свете охранника, больше похожего на уволенного за пьянство милиционера, друзья прошли к лифту и вознеслись на четвертый этаж.

— Вообще-то народу обычно здесь бывает много, — на ходу пояснял колдун, пока они с Алексом выходили из лифта. — Это сейчас тут пусто — у нас выходные по вторникам и средам.

— В середине недели? А почему так неудобно? — заинтересованно спросил москвич.

— Работают люди, а мы — отдыхаем. А вот в субботу и воскресенье — самая запарка. Хотя — случается так, что и на уикенд пусто совсем, а то и не протолкнешься, когда как. Но вообще-то работы невпроворот, и мне сейчас до зарезу нужен секретарь-референт и делопроизводитель в одном лице, — говорил Илья, перед тем, как показывать свои владения. — Есть пока одна девушка, Татьяна, но она скоро увольняется, и теперь я срочно ищу ей замену. Трудно. Как ты понимаешь, не всякий человек согласится работать в нашей фирме.

Фирма Пухова занимала половину этажа, и тут сидел уже другой охранник — помоложе, поживее и поинтеллигентнее первого.

На столике в приемной валялись какие-то глянцевые листовки с портретом самого Пухова в фиолетовой шелковой мантии и каким-то невообразимым золотым амулетом на пузе.

Текст гласил: