Флэшбэк - flashback

— Я тебе не скажу ничего умного своим сухим языком. Спроси об этом лучше у какого-нибудь маститого писателя. У Сергея Лукьяненко, например, или у Дарьи Донцовой, я тебе их интернетовские адреса дам. Хотя — сомнительно, что они удовлетворят твое любопытство. По-моему, если ты что-то любишь делать, и делаешь это более-менее прилично, то на свою кухню пускать никого не следует. Кухня — это только твое рабочее место, и я почему-то очень сильно сомневаюсь, что вероятному потребителю результатов твоих усилий понравится изучение разных там секретов. Возможно, что совсем и наоборот.

— Тут ты прав, я вот терпеть не могу, когда смотрят, как я шью или как готовлю. Результат нравится? Ну, вот и хорошо, а сам процесс — это мое таинство, и нефиг туда лезть.

— Так чего же ты от меня хочешь? Моя кухня — это моя кухня, и тебе туда заходить не рекомендуется.

— Нет, ты все-таки расскажи! — не отставала она. — Я тогда для тебя что хочешь сделаю!

— Вот ведь пристала… ладно, расскажу. Вообще-то, проще всего опубликовать чужой текст, если тебя об этом просит автор того текста… — Алекс сделал многозначительную паузу и посмотрел на свою собеседницу, которая в ответ ничего не сказала, но как-то напряглась и поджала губы. — А если серьезно, то удобнее всего изобразить поток сознания. Без этого самого мутноватого потока не мыслим никакой современный роман. Поскольку голову отключить можно только доведя себя до состояния полной бессознательности, то какие никакие мыслишки там все-таки роятся. Вот и требуется всего-навсего это самые мыслишки в слова перевести. Вот как я сейчас. Сделать это нетрудно, и сил особенных не требует. Садись за клавиатуру, и шлепай по ней пальчиками. Только — чтобы кому-то кроме тебя все это интересно было бы читать.

— Что — пишешь все подряд, что в голову взбредет, и тебя будут печатать, так что ли?

— Ты, знаешь, так все примерно и обстоит. Почти. Есть только один маленький нюанс, — Алекс усмехнулся, вспомнив неприличный анекдот. — Продается абсолютно все — не только рукописи, но и вдохновение, как таковое… Только вот купить его может не всякий. Понимаешь, сейчас кругом и всюду очень много всего интересного: компьютерные игры, Интернет, телевидение, дивиди всякие продаются на каждом углу. Любой фильм можно легко и дешево купить или из сети даром скачать. Поэтому книга должна быть написана так, чтобы читатель не пожалел сотни рублей, оторвался от видео, от компьютера или от другой книги, и читал именно эту, твою. И обязательно саспинс обязан присутствовать — текст должен сразу же заинтересовать читателя, чтобы он потом не мог от чтения твоего текста оторваться…

— Не люблю я туалетную бумагу, которая никогда не рвется по линии отрыва!

— Ты чего? — удивился Алекс, пораженный сказанной не к месту фразой. — С тобой все нормально?

— А, не обращай внимания, — махнула рукой его собеседница. — Продолжай! Ну и?..

— Ну, и еще следи за тем, чтобы особо непотребные раздумья наружу не вывалились, но, с другой стороны, можно и наоборот — только самые непристойные размышления и записывать. Тут и друзья появятся по этим пристрастиям, и слава пойдет, как об авторе концептуальном, нетрадиционном, интересно мыслящем и оригинально излагающим свои взгляды. Опять же, желателен жесткий, даже жестокий натурализм. Если убийство — то с кровью и ранами, если любовь — то с сексом и голыми телами. Чтоб все как в жизни — со всеми подробностями и мелкими деталями! Если имеется главный персонаж, то надобно описать, как он посещает сортир, что там думает, что видит, что и как делает. Еще можно показать этого самого фигуранта в ванной или в душе: чем он моется, почему и каким образом. Ну, а уж если этот персонаж не живет монахом, и имеется у него некий сексуальный партнер, то уж тут не растеряться — первостепенное дело. Не впасть в ханжество и не пропустить интимные и сексуальные сцены, показав их во всем величии.

— Ты имеешь в виду детальное описание половых актов или простое упоминание о том, что персонаж живет сексуальной жизнью?..

— Зачем же крайности-то! Я тут заметил, что почему-то герои многих российских писателей абсолютно бесплотны. И бесполы, по-моему. Особенно это характерно для фантастической литературы. Вероятно, считается, что литературные герои или вообще не занимаются сексом, или это для них что-то такое будничное и незначительное, о чем и писать-то не стоит. А зря.

— А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста, — сказала она.

— Ну, как! Излишне детальное описание половых актов не нужно, достаточно поверхностного. А простого упоминания недостаточно — читатель все хочет знать!

— Ни фига! Я вот не хочу про это знать, мне неприятно читать такие вещи, как будто заставляют подглядывать. Если я хочу прочитать про секс, я залезу в Интернет и скачаю, а если не хочу, то возьму… да хоть Льва Николаича!