Флэшмен на острие удара

Мы поиграли на интерес в комнатах на Пикадилли (скука страшная), и тут один малый по имени Каттс, из драгун (я его знал немного), заходит и предлагает партеечку в бильярд до ста очков. Мне приходилось с ним играть и выигрывать, так что мы согласились. Началась игра.

Меня нельзя назвать акулой бильярда, но и плохим игроком тоже, и если игра не идет на большие ставки, мне все равно, проиграть или выиграть. Но встречаются за столом такие противники, которым я никак не могу позволить побить себя. Каттс из их числа. Вы видали таких: они ползают с кием по столу и заявляют зрителям, что им гораздо легче закатить шар от борта, чем по прямой. Еще у них есть привычка иронично хмыкать, когда ты промахнешься по шару, по которому сам он сто лет не попадет. Что самое плохое, у меня сбился прицел, а вот Каттсу везло как никогда: с ловкостью, достойной Джо Беннета, он исполнял «дженни», счастливо избегал рискованных ситуаций, подгоняя шары под карамболь, а стоило ему рискнуть, целясь в дальние лузы, как тут же получались «штаны». Как только счет стал пять к одному, мне стало невтерпеж.

— Что, получил свое? — говорит драгун, распушив хвост. — Ну же, Флэш, где твой задор? Готов сыграть с тобой в любую чертову игру по твоему выбору: в выбивалы, в пул, в пирамидку, в каролину, дуплет или возвратку. [V*] Что скажешь? Ладно, Спид, получается, твоя очередь.

И этот осел Спиди стал с ним играть, я же, пребывая не в лучшем расположении духа, околачивался поблизости, ожидая, когда они закончат. Тут внимание мое привлекла игра за одним из крайних столов, и я задержался посмотреть.

Это было типичное надувательство: один из мастеров обчищал новичка, и мне интересно было поглядеть на картину, как овечка сообразит, что ее остригли. Я его заприметил, еще когда играл с Каттсом: типичный маменькин сынок с интеллигентным лицом и белыми ручками, которыми более уместно подавать сэндвичи с огурцом тете Джейн, нежели орудовать кием. Парню было не больше восемнадцати, но одет он был с иголочки. Правда, его наряд вряд ли сочли бы модным в бильярдных — скорее так одеваются в воскресный день где-нибудь в сельской местности. Зато юноша был при деньгах, а что еще нужно бильярдному плуту?

Играли они в пирамиду, и «волк» — ухмыляющийся тип с соломенными баками — уже держал когтистую лапу у шеи «ягненка». Может, вы не знаете правил? Я поясню: есть пятнадцать цветных шаров, и вам нужно загонять их в лузы один за другим, как в пуле; ставка обычно бывает по шиллингу за шар. «Ягненок» вел со счетом восемь — три, и «волк» громогласно сетовал на свой злой рок. Нужно было видеть, как лучился юнец от самодовольства!

— Остается только четыре шара! — говорит шулер. — Ладно, я проиграл, не везет мне сегодня. А знаешь что: отчего бы не рискнуть — ставлю по соверену за каждый из оставшихся шаров.

Вам-то или мне известно, что это самый подходящий момент бросить кий и пожелать всем доброй ночи, пока шары не начали залетать в лузу как заколдованные. Но зеленому юнцу было невдомек. «Ну и ладно, — читалось у него на лице, — раз я загнал восемь из одиннадцати, то уж по крайней мере два из четырех и подавно забью».

Уверен, именно так он и рассуждал, и я приготовился увидеть, как «волк» уложит четыре шара четырьмя ударами. Но тот прикинул толщину кошелька добычи и решил сыграть по-крупному: загнав первый шар хитроумным отскоком, от которого у новичка отвисла челюсть, при следующем ударе катала смазал кием. Если вы не знаете правил, я скажу, что в таком случае один из забитых шаров возвращается на стол, так что их вновь стало четыре. Игра продолжалась, и «волк» вновь загоняет шар, получая золотой, а потом опять мажет — естественно, кляня себя за неловкость, — и шар опять возвращается. Такая забава может продолжаться всю ночь, и надо было видеть физиономию бедного «агнца»! Юноша отчаянно пытался загнать шар, но ему постоянно приходилось наносить удар из неудобного положения, когда шар стоял у борта или когда четыре цвета располагались в неудобном месте — ничего у него не получалось. Прежде чем загнать последний шар — от трех бортов, чисто ради бахвальства — катала выиграл пятнадцать фунтов. Он отряхнул мел с сюртука, с ухмылкой поблагодарил новичка и, насвистывая, пошел прочь, подзывая официанта с шампанским.

Юный простофиля окаменел, как столб, глядя на пустой кошелек. Я собирался оживить его парой насмешек, но тут мне в голову пришла блестящая идея.

— Ну что, мистер, остались с носом? — спрашиваю я.

Он вздрогнул, подозрительно поглядел на меня, сунул кошелек в карман и повернулся к двери.

— Постойте-ка, — продолжаю. — Я же не капитан Ловкач, вам нечего опасаться. Он здорово вас обчистил, разве не так?

Он покраснел и остановился.

— Похоже, так. Но вам-то что за дело?

— Ах, вовсе никакого. Просто хотел предложить вам выпить, чтобы утопить печаль.

Юнец окинул меня настороженным взглядом, буквально говорившим: «Ну вот, еще один из них».

— Спасибо, нет, — говорит он и добавляет. — В любом случае у меня не осталось денег.