Флэшмен под каблуком

Маленький нюанс, способный вызвать интерес всех, изучавших ранние мемуары Флэшмена, состоит в том, что издаваемая рукопись содержит следы легкой редактуры – как и один из предыдущих томов, – осуществленной рукой свояченицы автора, Гризели де Ротшильд, видимо, вскоре после его смерти в 1915 году. Она подкорректировала резкие выражения автора[1], в остальном же оставила рассказ старого солдата без изменений и даже обогатила его в некоторых местах выдержками из личного дневника своей сестры Элспет, жены Флэшмена, со своими колкими замечаниями на полях. Учитывая наличие столь примечательной редактуры, я ограничился добавлением приложений и примечаний, с удовольствием отметив про себя, что отчет Флэшмена об исторических событиях, как всегда, точен, по крайней мере, насколько это можно проверить.

Дж. М. Ф.

I

Ну вот, опять они талдычат про необходимость менять правило «ноги перед калиткой». Не знаю, чего им надо, потому что не выйдет ничего путного, пока они не вернутся к старому закону, гласящему: «Если ты подставил ногу под мяч с целью воспрепятствовать его попаданию в шест калитки, ты выбываешь» (и поделом, ч-т тебя раздери). Куда же проще, скажете вы. Так нет, эти бараны из клуба Мэрилебон скребут затылки, толкуя то про линии подачи, то про точки приземления, и Б-г знает еще про какую чушь. В итоге они исключают одно слово, добавляют другое, а дело остается таким же запутанным, как раньше. Кучка вздорных баб.

А все из-за тех щитков, что носят теперь отбивающие. Когда я играл в крикет[2], наши драгоценные лытки не защищало ничего, кроме штанов, и если тебе хватало глупости подставить свое колено под бросок ребят типа Эльфи Минна – без разницы, перед калиткой ты находишься или сидишь в своей беседке – с поля ты так и так уйдешь: с ногой в гипсе. Сейчас же все носятся с синяками, как курица с яйцом, а этот фанфарон Грейс верещит как резаный, стоит быстрому мячу просвистеть рядом. Хотел бы я поставить его сторожить калитку сухим летом, когда поле твердое, как камень, и чтобы мы с Минном подавали ему свои фирменные – тогда никому в голову не пришло бы называть его «чемпионом», смею вас уверить. Борода старого у-ка поседела бы после двух серий бросков. То же самое с этим жирным черным навабом[3] и щенком Фраем.

Из вышесказанного вы можете понять, что я сам был не отбивающим, а подающим, причем, осмелюсь заявить, ч-ки классным – старые результаты подтвердят мои слова. Семь из тридцати двух с «Джентльменами Кента», пять из двенадцати с «Англией XI», и изрядное количество очков за подачи в дальний конец, под самый башмак бэттера[4]. Отбивающим я тоже был бы неплохим, но, как уже говорилось, рискованным делом было оказаться напротив шустрого парня в старые времена, когда зона калитки сильно утаптывалась. Скажу вам не таясь, никогда я не становился против по-настоящему хорошего подающего, не обмотав ноги шерстяными шарфами (под бельем) и не прикрыв причиндалы оловянной суповой тарелкой. Спорт – это здорово, конечно, но вовсе не стоит позволять ему сделать вас непригодным для самой мужественной из игр. Нет-нет, ставьте меня отбивающим не раньше восьмого или девятого номера, когда неудачники и слабаки начинают тренировать свое косоглазие и можно без опаски орудовать битой, а потом, во втором иннинге, дайте мне этот самый мяч и место для разбега, и они у меня попляшут.

Вам может прийти в голову, что пристрастие старины Флэши к нашей великой летней игре совсем не вписывается в образ привычного героя из школьной книжки – розовощекого и мужественного, самоотверженно защищающего честь команды и оправдывающего доверие своего капитана, со страстью отдающегося веселому соревнованию мяча и биты, оглашая звонким смехом зеленый газон. Конечно, нет. Да здравствует личная слава и легкие калитки любой ценой, и к дь-лу честь команд – вот мой девиз, добавьте к этому несколько пари, заключаемых на лужайке и погоню за юбками после матча, предметом которой служат одержимые спортом леди, наблюдающие за нами, матерыми игроками, из-под своих зонтиков во время Кентерберийской крикетной недели. Вот где рождается дух, ведущий к победе, и припомните мои слова, размышляя о недавних наших конфузах в играх с австралийцами.[5]