Флетч

Почти весь четверг Флетч пробыл дома. Он поел. Поспал. Стер пленку с записями о Стэнвике. Напечатал письмо Джону Коллинзу в двух экземплярах. Первый уничтожил, второй, сложив вчетверо, сунул во внутренний карман пиджака. Выбросил содержимое мусорных корзинок.

С половины двенадцатого непрерывно звонил телефон. Флетч знал, что это Клара Сноу, либо Фрэнк Джефф, либо кто-то еще из руководства «Ньюс-Трибюн». Они всегда приходили в неистовое возбуждение от радости, если были настоящими профессионалами, или от злости, если таковыми не были, когда рядовому сотруднику удавалось, минуя их, протащить в номер блестящий материал. Во всех газетах существовал крепкий костяк настоящих журналистов. Благодаря им читатели иной раз расхватывали газеты, несмотря на некомпетентность руководства. Дневной выпуск поступил в продажу. В час дня восторженные почитатели отправились на ленч. Телефон ожил вновь лишь в половине третьего.

В три часа позвонили в подъездную дверь.

Флетч нажал кнопку, отпирающую входной замок. Пару минут спустя раздался звонок в квартиру. Он открыл дверь. На пороге стояла Джоан Коллинз Стэнвик.

– Добрый день, мистер Флетчер.

– Добрый день, миссис Стэнвик.

– Я говорила, что смогу запомнить такую фамилию, как Флетчер.

– Вы знаете кто я такой?

– Теперь знаю.

– Давайте пройдем в гостиную.

Джоан прошла мимо него и села на диван.

– Позвольте предложить вам что-нибудь выпить.

– Нет, благодарю. Но вы можете объяснить свое поведение.

– Простите?

Флетч нервно ходил взад-вперед. Его раскрыли в самый критический момент.

– Мистер Флетчер, почему вы интересуетесь моим мужем? Или вас иинтересую я?

– Ни то, ни другое, – ответил Флетч.

К тому же обращение «мистер» и «миссис» казались ему неуместными в разговоре между людьми, два дня назад сравнивающих любовь по-польски и по-румынски.

– Почему вы решили, что я интересуюсь вами?

– Мистер Флетчер, я рождена, воспитана и обучена для выполнения только одной работы, о чем вы, несомненно, знаете, являясь мастером своего дела. Я должна помогать моему отцу и моему мужу и оберегать их. С этим я справляюсь довольно не плохо.

– Вернее, оберегать «Коллинз Авиэйшин»?

– А также ее вкладчиков, ее работников и так далее, и так далее.

– Понятно.

– Выполняя эту деликатную работу много лет, нельзя не приобрести определенную интуицию. На ленче в «Рэкетс-клабе» в прошлую субботу, когда мы впервые встретились, она мне подсказала, что из меня вытягивают информацию. Я, правда, не понимала цели ваших расспросов. Но на всякий случай сфотографировала вас.

Не отрывая взгляда от Флетча, она достала из сумочки фотографию и положила ее на кофейный столик. Флетч был запечатлен в шортах в теннисном павильоне.

– Я сфотографировала вас, когда вы брали стул от соседнего столика после прихода моего отца. В понедельник утром я отдала фотографию в службу безопасности «Коллинз Авиэйшин». Их ответ я получила только сегодня. Вы – И. М. Флетчер из «Ньюс-Трибюн». Это подтвердили полицейский детектив по фамилии Люпо, а затем сотрудники редакции.

– Однако, – выдохнул Флетч.

Внезапно его охватило страстное желание жениться на Джоан Коллинз Стэнвик.

– Так вот, мистер Флетчер, когда газетный репортер кем-то интересуется, с кем-то знакомиться, а в нашем случае знакомиться близко, под вымышленным именем, представляясь другим человеком, можно предположить, что он ведет какое-то расследование.

– Несомненно.

– Но вы сказали, что мы не представляем для вас интереса.

– Именно так. Интересовал меня ваш отец.

– У вас звонит телефон.

– Слышу.

– Раз вы не собираетесь отвечать на телефонный звонок, позвольте спросить: что именно вы хотели узнать у моего отца?

– Предлагал он или нет оплатить частное расследование, чтобы выявить, как поступают наркотики на побережье, и отказался лии Каммингс от его помощи?

– Так ли нужны вам этии подробности?

– Я уже напечатал их. Вы не видeли сегодняшнего дневного выпуска «НьюсТрибюн»?

– Нет, я не видела.

– Я раскрыл сеть распространителей наркотиков на побережье. Наркотики шли через Каммингса. В одном абзаце, кажется, в тридцать четвертом, я написал о предложениии вашего отца. Если бы я обратился к нему официально или от редакции газеты, он скорее всего ничего бы мне не сказал, так как даже представить не мог, что главный виновник – шеф полиции.

– Как интересно. Столько усилий ради одного абзаца.

– Если бы вы знали, во что иногда обходятся абзацы, которые я даже не пишу.

– Но у меня сложилось впечатление, что не вы, а мой отец первым заговорил о наркотиках.

– Вы, однако, в этом не уверены?

– Нет. Вы знакомы с моим мужем?

– Нет.

– Но вам удалось убедить нас, что вы знали его в прошлом, и знали хорошо. Даже присутствовали на нашей свадьбе.

– Газетные архивы. Я просто подготовился к встрече с вами.

– Но вам было известно, что он врезался в дом в Сан-Антонио! Даже мы не знали об этом!

– Может, я соврал.

– Нет, я спросила Алана.

– Вы его спросили?

– Да. Он поморщился, но не стал ничего отрицать.

– Забавно.

– Как вы узнали о том случае?

– Из полицейского досье вашего мужа. Кстати, он не оплатил штраф за стоянку в неположенном месте в Лос-Анжелесе.