Fleurs d'orange (СИ)

Наши отношения были слишком непонятными. А для общества и вовсе предосудительными. И сейчас… Сейчас парень, котору купил меня, завалил на полу комнаты, как вещь, прислугу. Кем бы он ни был, он не станет моим первым мужчиной. Не так. Не могу. Не хочу. К горлу стала подбираться паника. Часть ее стала заслугой испуга от осознания того, что я хотела этих прикосновений.

Не поворачиваясь к парню, я пробормотала:

— Это плохая идея.

— Как показывает практика, именно плохие идеи приходят к самым ярким и интересным воспоминаниям.

— То есть ты хочешь, чтобы я стала очередным воспоминанием для тебя? — Спросила я, в тщетной попытке отвлечь парня. Но казалось, что он настроен серьезно. Его пальцы оказались на моей шее, чуть погладив чувствительную кожу.

— Воспоминанием? Может быть. Жизнь состоит из воспоминаний. Так почему бы тебе не стать одной из самых искренних частей моей жизни? Или даже… Единственной искренней.

— Что ты имеешь в виду? Ах… — Эйден ласково и игриво прикусил мочку моего уха. Черт возьми. Мое тело превращалось в вату. Еще секунда и запахнет жареным… Жареным, точно!

Я скосила глаза на камин, полыхающий огнем. Расстояние до него было более чем нарушающее технику безопасности. И если постараться, то… Ловким движением (Насколько позволяли дрожащие коленки), я отодвинула левую ногу. Эйден воспринял этот жест как приглашение к продолжению, теснее прижимаясь телом ко мне. Я же махнула ногой и полы моей юбки задели решетку камина, позволяя языкам пламени лизнуть дорогую ткань. Голубые кружева моментально задымились, а затем светлые клубы дыма переросли в занимающийся огонь. Эйден, почувствовав пламя моей страсти, оторвался от моего тела и, увидев, как огонь из камина пробует себя в роли дизайнера моего наряда, вскочил, глухо выдавливая бранные слова сквозь зубы:

— Черт возьми, Элеонора! — Он быстро стал топтать мой подол ботинком, пока не затушил огонь. Затем он посмотрел на меня. — Ты это серьезно?

Я пожала плечами и быстро встала:

— Считай, что я лучше сгорю, чем…

— Не продолжай. Я уже понял, что ты не в состоянии сказать мне «нет» и только такими экстремальными способами можешь отвлечь мое внимание. — Нагло улыбнулся этот обольстительный мерзавец. Он приблизился ко мне, и я вызывающе вздернула подбородок, однако, в силу своего роста, все равно не могла выглядеть угрожающе. — Но ты же понимаешь, что это только больше раззадоривает мой аппетит, принцесса? Хочу заметить, что я и предположить не мог, что ты такая горячая… Я бы даже сказал огненная штучка.

Я только подумала о том, чтобы ударить его или оттолкнуть, как взгляд Эйдена стал хищным, он поднял указательный палец перед моим лицом:

— Шшш. Не советую этого делать, принцесса. Поранишь ручку. — В его тоне сквозила неприкрытая угроза.

Отлично. Эйден Батори, человек, который купил мою жизнь и вызывает во мне самые противоречивые эмоции теперь еще и с легкостью считывает мои мысли. Уму непостижимо.

Лицо парня снова расслабилось, он легонько щелкнул меня по носу и пошел к выходу из библиотеки.

— Послезавтра в поместье будет прием. Я хочу, чтобы ты тоже там была.

— Зачем, Эйден? — Спросила я как можно более непринужденным голосом, не оборачиваясь. И этот вопрос был не о том, какова цель моего присутвия на приемем. Совсем не об этом.

Шаги за моей спиной прекратились.

— Потому что я могу, Элеонора. — Дверь тихо закрылась.

Глава 13. И в пир, и в мир, и в шок

Глава 13. И в пир, и в мир, и в шок

Элеонор

В поместье принимали гостей и, судя по царящей суете, я бы ничуть не удивилась прибытию короля Кигана с принцессой. Пока что гости лишь собирались и рассекали по саду или залу, проводя досуг за светскими разговорами и закусками, в ожидании ужина. Официантки в накрахмаленных передниках носились с огромными подносами, за которыми некоторых, особо миниатюрных девушек, не было и видно. Я стянула с одного из круглых серебряных подносов огромную клубнику в шоколаде и с наслаждением откусила кисло-сладкое угощение. Это был уже пятый поднос, на который я напала. Вокруг меня не было ни одного знакомого лица, поэтому я мудро решила, что буду занимать рот едой, а не беседами.

Вообще, я бы с большим удовольствием провела время в библиотеке, или даже среди прислуги, но лорд Батори дал четкое указание: надеть лучшее платье и присутствовать на мероприятии. Причем оповестил он меня через записку на фирменном бланке. После памятного вечера в библиотеке мы с ним и парой слов не перекинулись за четыре дня. Поведение Батори все больше поражало меня, иногда я была готова поклясться на библии, что в этом юном лорде живет как минимум две личности, если не больше. То он носился со мной, как с писаной торбой, осыпая подарками и заламывая руки, когда я пыталась объяснить ему, что мне некуда девать и носить платья и украшения, а флаконов с духами у меня столько, что впору открыть собственный салон с парфюмерией. То он игнорировал меня и был холоден, как айсберг. А в иные моменты не давал мне прохода, показывая свой темперамент, а иногда и вовсе вел себя агрессивно.