Fleurs d'orange

— На что ты намекаешь? — Я снова попыталась отстраниться от Эйдена, и теперь он позволил мне это сделать.

— Я не силен в намеках. Я говорю прямо и по существу. Но не все и сразу. Мы дойдем до этого, Элеонора. А пока…

Эйден подошел к своему письменному столу, и, выдвинув ящик, что-то достал оттуда. Это был тонкий и изящный стилет. Он блеснул, поймав своим лезвием отблеск лунного света. Мои глаза от испуга расширились:

— Что ты делаешь? — Прошептала я.

— Ну, наверное, пугаю тебя. Теперь получается? — С улыбкой произнес Эйден, поигрывая клинком в руках и скользя по нему длинными пальцами.

— Ни разу. — Выдавила из себя я, хотя с трудом оторвала взгляд от опасного железа. Возможно, оно бы не казалось мне таким опасным, если бы не находилось в руках у психически нестабильного парня.

— А твои глаза говорят совершенно обратное. — Произнес парень, делая шаг ко мне. Отступать было некуда, я итак прижалась спиной к стене.

— А твои глаза выдают в тебе психа. — Бросила я. — И не только глаза, знаешь, ты весь прекрасно вписываешься в этот образ.

Эйдан захохотал, прекрасно подтверждая мои слова.

— Ты даже не представляешь, насколько ты близка к правде, милая Элеонора.

Затем он с улыбкой повернул стилет ко мне рукоятью. Я с подозрением уставилась на оружие.

— Бери. — Сказал он.

— Спасибо, откажусь.

— Ты уверена? Это подарок. Платья тебе не нравятся, может, хоть оружие придется по душе. Тем более что свой кинжал ты из-за меня потеряла…

— Ничего страшного.

— Я сказал, возьми его. Ты знаешь, в ряду мятежников без него никуда. Или твой парень принес тебе еще что-то новое, что можно спрятать в корсете платья? Как его… — Эйден пощелкал в воздухе пальцами, будто вспоминая что-то. — Ах, да! Брендан! Верный пес короны оказался игроком на двух полях, кто бы мог подумать…

Холод пронесся по моему позвоночнику. Я сглотнула.

— Как давно ты…

— Да какая, в сущности, разница. Главное, что тебе следует узнать: тебе удалось обвести меня вокруг пальца. Ты умница и можешь гордиться собой.

Я нахмурилась:

— Эйден, что бы ты не думал, не делай поспешных выводов… Я не…

— Ты не обнималась в саду с главой мятежников? Не с ним ты танцевала на балу перед моим носом? Не его клинок был на твоем бедре, как защита? От кого, от меня? Серьезно?!

— Этот клинок спас тебе жизнь. — Прошипела я, распаляясь.

— Справедливо. Да только нужна ли мне такая жизни, принцесса?

Я отшатнулась от его слов, как от пощечины.

— Не смей такого говорить.

— Почему? Моя смерть была бы неплохим шансом воссоединиться с твоим любовником. И знаешь что, если с вашим мятежом ничего не выгорит, то может ты попробуешь себя в королевском театре? Ты так профессионально разыгрывала недотрогу передо мной, сводя с ума этими глазами, улыбками, этим нравом. А сама в это время служила тепленькой подстилкой для ублюдского… Не смей!

Моя рука, которой я хотела ударить парня по лицу, была остановлена в воздухе. Мы оба тяжело дышали и смотрели друг на друга, как два безумца.

— Никогда. Никогда не говори ничего о Брендане.

— Защищаешь свою любовь. Как это по-женски. — Выплюнул Эйден с горечью.

Я видела это. Я видела, как ему больно. Я чувствовала, как крепко он сжимает мою руку, но делает все, чтобы не причинить мне боли. Судорожный всхлип вырвался из груди.

— Ты не можешь упрекать меня в чем-то Эйден. Ты помолвлен. Когда ты планировал мне это сказать? До или после того, как затащишь меня в постель? Или на общем собрании вашего дражайшего семейства, чтобы прилюдно показать мне мое место? Какую игру ты затеял? Почему сажал меня рядом с собой? Почему ты целовал меня? Почему делал то, что делал? Кем я должна была тебе стать? Любовницей? Почему ты заставил меня… Влюбиться в себя? — Последняя фраза, вылетевшая из моего рта, оглушила нас обоих.

Лицо Эйдена изменилось, будто я ударили его своими словами. Не было понятно, как он к этому относится.

— Лжешь… — Он приблизился ко мне вплотную, для этого ему хватило полушага. Его лоб коснулся моего. — Почему ты так красиво лжешь…

— Ты можешь не верить, мне все равно. Но я и Брендан просто друзья, Эйден. Я знаю его почти с рождения. Он моя семья.

Эйден

Единственный человек во всем мире мог вывести меня из себя одним словом, взглядом, движением хрупкого плеча. И этот человек рушил все барьеры моего самообладания прямо сейчас.

И новым толчком для проблем стало очередное упоминание Брендана и тепло, с которым она произносила имя этого человека. Черт, да она хотела поднять на меня руку за его оскорбление! Я сильнее сцепил зубы. Вена на шее вздулась и пульсировала.

Я видел их. Она обнимала его. Моя хрупкая, нежная Элеонора спокойно стояла в руках человека, который мог щелчком пальцев переломить ее тонкую шею. Это был самый опасный человек, и именно ему она позволила себя обнимать. Вид этой картины снова возник у меня перед глазами. Я отстранился от девушки и посмотрел в ее синие, глубокие глаза. Моя. Говорила ли она правду, или это была очередная хитрость? Какая, в общем, разница? Ведь она моя.