Fleurs d'orange

— Кто-то не верит в предсказания? — Усмехнулся мужчина с английским акцентом и светло-голубыми глазами, закуривая трубку.

Девушка отвела от меня взгляд, и, резко развернувшись — вышла.

— Да, не верю. — Ответил я. И не верил. Но зато я верю в судьбу. Точнее то, что ее создаем мы сами.

Брендан

— Дракон, Дракон, Дракон, Дракон! — Скандирование толпой моего прозвища постепенно превратилось в монотонный ритм. Этот ритм слился с моим пульсом, с глухими ударами моего сердца, которое как всегда билось спокойной и размеренно. Странно, чем сильнее я должен был волноваться, тем медленнее, казалось, текла кровь по моим жилам.

Раз — наклон вправо от удара, намеченного в голову. Четко, плавно. Плавно — для меня, резко — для тех, кто наблюдает за боем. Я никогда не ставил защиту и не блокировал удары, зачем занимать руки? Мои руки созданы, чтобы бить, уничтожать, наносить удары и контр-удары. Я понял это в возрасте 10 лет и с тех пор ни разу не менял эту позицию.

— Почему не снимаешь повязку, Дракон? Ты урод под ней? — Его дыхание уже сбилось, стало рваным, а он тратит его на попытку задеть меня? Вот же идиот. — Когда я тебя отделаю, я сорву с тебя твою черную тряпку.

Он не может даже коснуться меня, а все туда же. Кажется, мой противник тоже это наконец осознал. Его удары стали более хаотичными, он смотрит на меня и злится. А тот кто поддался гневу становится уязвимым, теряет бдительность и вместо того, чтобы хладнокровно драться, пытается просчитать порядок моих действий. Тщетно.

А вот его комбинации прозрачны: хук, джеб, правый кросс, хук, джеб, правый кросс, хук, джеб, правый кросс… Он дерется или вальсирует по шаблону? Пора заканчивать. Стоит показать ему новые виды ударов, пусть добавит в коллекцию.

Еще один наклон, поиск момента, и да, он не заставил себя ждать. Мой противник одновременно взбешен и растерян настолько, что забывает о защите и не смыкается локти в клинче. Шаг вперед, вес на ногу, и… Мощный удар снизу в подбородок. Он его даже не заметил. Придурок.

— Драко-о-о-о-он! — Рев толпы заполнил стены яркого циркового купола, ставшего на время боевой ареной для местных искателей приключений. Как символично, теперь понятно, почему на этом ринге мне попадаются одни лишь клоуны.

Я поправил черную бандану на лице, которая так волновала этого кичливого идиота, и перешагнул через его тело, находившееся в отключке. Рядом с его головой расползалась лужа крови из разбитого лица. Ничего, встанет. Не так сильно я и приложился, можно сказать, почти любя.

Вид тела в бессознательном состоянии заставил меня поморщится:

«Противник деморализован! Повторяю, противник деморализован, что прикажете?»

Эти фразы, команды, отчеты… Куски моего прошлого, постоянно врезающиеся в мою память. И они становились все более яркими. С каждым разом их сложнее подавлять. Как и мое желание. Желание убивать. Стычки, драки, выброс адреналина… Все это лишь на время позволяет приручать зверя, которым я стал. Того монстра в глубине моей души, который постоянно голоден. Что будет, если я перестану себя контролировать?

Ко мне подскочил Реми, в такой же повязке на пол лица. Он поднял руки вперед, как заправский артист, не подпуская ко мне ошалевшую толпу, хаотично выкрикиваюшую мое прозвище, смешивая его с разного рода предложениями.

— Дракон, покажи лицо! Покажи лицо!

— Сними бандану, Дракон, покажи лицо! — Что эти психи так к моей бандане привязались? Тоже мне, Гюльчатай нашли.

— Дракон, я поставил на тебя деньги, я всегда ставлю на тебя! — Отлично, значит, ты обладаешь зачатками разума и капиталом.

— Сколько?! Сколько ты будешь в нашем городе?! — Да чтобы от меня зависела моя судьба и местоположение… И так в этом городке мы обосновались на удивление надолго.

— Дракон, я готова стать твоей! — А я готов?

Я кинул взгляд на визжащую девчонку. В принципе…

Шипение в мой затылок и две настойчивые ладони на спине активно подгоняли меня к своеобразному «закулисью» арены, за которым был черный выход:

— Шевелись, древняя ящерица, пока тебя на сувениры не разодрали. Буду я потом в лагере объяснять, почему главный из Андабатов-юниоров пал жертвой бешеных фанаток в Мертвом Городе.

Я хмыкнул, но словам друга подчинился. Когда гул толпы за спинами стих, и людей отвлек очередной бой, мы вышли из импровизированного бойцовского центра вспыхнувшей «Электроточки». Лишь когда отошли подальше, в одном из закоулков позволили себе снять банданы и глотнуть воздуха. Хотя свежим его не назовешь. Сегодня старый стадион пах едой, дымом, жизнью. Той жизнью, что должна была у нас быть всегда, а не в подполье.

Реми носился вокруг меня, как щенок. Этого жизнерадостного парня восхищало абсолютно все. Кажется, если бы мы оказались ночью, в пятницу 13-е, на старинном кладбище, и оттуда стали подниматься скелеты — он бы вопил от восторга, наслаждаясь архитектурными формами надгробий и попробовал подцепить какую-нибудь более-менее недавно покинувшую наш бренный мир зомби.