Флибустьеры Чёрного моря

— Бог не выдаст — свинья не съест! — фаталистично отреагировал он на уговоры попаданца. — А ежели я от людей буду прятаться, то какой же я тогда атаман? Не-е, казаки того, кто от них за сторожей хоронится, своим атаманом признавать не будут.

Аркадий подумал и согласился с таким мнением. Более того, использовал похожую аргументацию для сокращения числа собственных сопровождающих. Толку от них при нападении вражьего подсыла, как показала практика — ноль, а ославить трусом его вполне могут.

Операция "Перехват".

Междуречье Днепра и Дона, сентябрь 1637 года от Р. Х.

Представить себе казака без сабли и коня невозможно. И сами они, тому масса исторических примеров, наличие у себя сабли и коня ("без коня казак кругом сирота") считали обязательным. Правда, существовала ещё голота, не имевшая не то что лошади — штанов, но и самые бедные мечтали о сабле и коне. Точнее: минимум одной сабле, их могло быть несколько, на разные случаи жизни, и минимум одном коне. Впрочем, одной лошади для участия в конном походе было недостаточно. Выведенные от татарских казацкие они отличались удивительной выносливостью и неприхотливостью, но… имели невысокий рост и уступали кавалерийским лошадям Европы в силе. Поэтому в поход казак шёл с двумя или тремя. Как и их обычные противники — татары, имевшие ещё более мелких (но и более выносливых) лошадей. Однако… воспевая коней и сабли, гордясь ими, казаки воевать предпочитали на своих двоих. И, отправляясь на перехват людоловских чамбулов конными отрядами, сильно снижали свой боевой потенциал.

В общем-то, благодаря огромному преимуществу в вооружении, казаки превосходили татарских воинов и в конном строю, а уж пастухов, призванных своими мурзами в этот набег… Большинство в чамбулах не имело ни дальнобойного лука, ни приличного защитного вооружения. Даже сабли, самые простенькие, были далеко не у всех, многие пошли в набег со слабосильными охотничьими луками и дубинками. Единственное, что у них было в достатке — лошади. Менее чем на трёх в набеги не ходили.

Мурзы, затеявшие по жадности и глупости эту авантюру, рассчитывали на отвлечённость казаков кавказскими делами и их конфликтом с польскими властями. Они не учли, что реестровцев и гнездюков имевших на землях, подвергшихся нападению, хозяйства, их набег заденет самым серьёзным образом. Отразить набег казаки не успели, но на перехват людоловов в пограничье вышло больше трёх тысяч всадников. Для многих из них успех этой войсковой операции был важен воистину жизненно — они надеялись выручить попавших в полон своих родных и близких. Несколькими отрядами они шли с запада.

А с востока двигались донцы, а также запорожцы из таборов возле Азова. Более трёх тысяч плюс несколько сот черкесов, пожелавших принять участие в мероприятии. Перехват людоловов — это не только благородное и патриотичное дело, но и очень прибыльное. Если пленники выручались безвозмездно, то награбленное налётчиками имущество и скот считались законной добычей спасителей. Да и прекрасные татарские кони, которых в людоловских чамбулах было много больше, чем грабителей, стоили немало.

Более чем двойное превосходство казаков и черкесов в числе, просто несопоставимое — в военной мощи ничего не гарантировали. Вынужденные прервать набег из-за участившихся столкновений с панскими карателями татары имели много дорог, перекрыть такую протяжённую границу очень нелегко. С другой стороны, далеко не все дороги удобны, особенно если идёшь с пленниками и добычей. Степь — не гладкий стол, каким иногда кажется невнимательному взгляду. Пересекающие её реки, овраги и балки непроходимы для всадников и могут легко превратить дорогу в западню для небрежного путника. Хотя… кто знал степь лучше всех? Риторический вопрос, подразумевающий ответ: татары. Даже казаки были здесь гостями, пусть привычными и частыми, но пришельцами. Ногаи здесь жили, и для них, кочующих по ней со стадами, знать её было так же важно, как иметь возможность дышать. Вопрос был в том, удастся ли казакам (среди которых было немало этнических татар) угадать пути отхода чамбулов?