Флибустьеры против пиратов Карибского моря

Я увидел по испуганным глазам крестьянина, что он не понимает, о чем идет речь, поэтому не знает, что сказать, чтобы не ошибиться и не прогневать сеньора.

– Отвечай, скотина! – крикнул дон Габриэль, которому надоела столь медленная моторика мозга.

– Не знаю, сеньор, не знаю…

Тут де Рохас в ярости ударил мачо плетью по голове, да так сильно, что у бедняги брызнула кровь и он упал на землю, схватившись за лицо. Не слезая с коня, дон Габриэль брезгливо бросил бедолаге реал.

– Вот тебе, подлечись.

– Спасибо, спасибо, сеньор. Да благословит вас господь! Спасибо, добрый сеньор, спасибо!

– Фу, как противно, – сказал я, когда мы тронулись дальше. – Этот человек действительно не лучше собаки.

– Уверяю вас, если мы поедем обратно, все эти мачо будут умолять меня стегнуть их плетью по лицу в надежде получить за это реал. Так что в отличие от собаки мачо не кусаются и даже не гавкают.

Он рассмеялся собственной шутке, а я подумал о том, что, возможно, бог действительно создал всех одинаковыми и дал всем равные возможности, но кто-то работал и их использовал, а кто-то предпочел лениться. Кто-то приносил пользу людям, а кто-то прожигал жизнь. Кто-то передал все, что нажил, своим детям, а кто-то только свои долги. Кто-то работал на совесть за двоих и, когда настали плохие времена, пустил в расход накопленное, в то время как те, кто не думал о завтрашнем дне, попали в кабалу и рабство. Кто-то сражался и в бою обрел славу и почет. Но есть семьи, где злость на все, в том числе и на погоду, норма жизни. Там честным быть невыгодно, образованным – смешно. Может быть, именно поэтому эти люди живут в жадности и невежестве. И дай бог, чтобы и их дети вырвались из этого круга.

– Нужно признать, что ваш отец всего за несколько лет сделал намного больше, чем все президенты за всю историю колонизации Эспаньолы, – прервал мои мысли дон Габриэль. – Например, создание полка лансерос – это его рук дело.

– Кто эти лансерос? Надеюсь, не младшие братья мачо?

– Нисколько, дон Педро. Это особый род отборных войск, который сформировал ваш отец и который есть только на нашем острове. Своего рода гвардия, куда берут лишь лучших. Лансерос охотятся на французских и английских матадорес, которые, в свою очередь, охотятся на диких коров на нашем острове. Лансерос делится на 10 рот по 50 всадников, и я имею честь командовать этим полком. Мы нападаем на матадорес, когда те отдыхают после удачной охоты. Вашему батюшке пришлось много потрудиться, чтобы сломать местные традиции спать после полудня. Теперь лансерос в это время охотятся на еретиков.

– На спящих?

– Очевидно, вам неизвестен испанский обычай пережидать полуденный зной, подремывая где-нибудь в теньке. Это называется сиестой. Так вот, эти канальи, французы и англичане, с успехом переняли его у нас и так же теперь любят вздремнуть в самую жару.

– Выходит, испанская поговорка «в жару по солнцу бегают только собаки и французы» на Сан-Доминго не верна?

– Выходит, что так. Но представляете, сколько трудов ваш отец приложил для того, чтобы обучить лансерос не спать в сиесту? Я до сих пор удивляюсь железной воле нашего губернатора. Ведь он не спал вместе с ними, а он – андалусец. Но все оказалось зря.

– Как зря?

– Дело в том, что хотя лансерос и научились нападать в самую жару, но у этих каналий не было никакого желания нападать. Вооруженные старыми мушкетами, они ужасно боялись воевать с матадорес, имеющими самые современные ружья, которые производят в Европе. Вследствие этого лансерос обычно якобы непроизвольно открывали преждевременный огонь с целью спугнуть противника, чтобы тот ушел восвояси от греха подальше.

– Действительно смешная ситуация. Ну а что же мой отец?

– Граф и здесь нашел выход. Он снял с вооружения у лансерос мушкеты и выдал всем пики в два человеческих роста длиной. Теперь их тактика состояла в окружении матадорес со всех сторон, чтобы напасть до того, как те могли дать залп из своих ужасных мушкетов, обычно изготовляемых во Франции по специальному заказу. Ничто не может тягаться с их крупнокалиберными мушкетами, пуля которых настолько огромна, что способна убить быка наповал. Попадая в голову бегущего животного, она пробивает его толстенную лобовую кость и разрывает голову на куски. Это страшное оружие, уж поверьте мне. Но и наши лансерос не простаки. Обычно они мчатся галопом, а на близком расстоянии колют пикой или кидают ее в матадорес. Словом, это новое слово в колониальной тактике ведения войны. Все предыдущие проваливались, поскольку были основаны лишь на опыте травли местных дикарей собаками. Но матадорес – не дикари, хотя и отличаются от них всего лишь тем, что не едят человечины.

Мы уже подъезжали к Сантьяго-де-лос-Кабальерос, а мой провожатый все еще продолжал вводить меня в курс местных дел: