Флёр юности

– Как ты себя чувствуешь? – услышала она сквозь гул крови в ушах, она никогда прежде не видела этого темноволосого доктора, который, внимательно глядя в её глаза, украдкой нежно погладил по щеке. Сестра подала ему фонарик, но он показал ей глазами, чтобы она отошла. Она с недовольной гримасой, мол, не больно-то и хотелось, отступила.

Тата вздохнула, как будто первый раз в жизни, непривычное чувство новизны распирало лёгкие, наполняя Тату радостью и ожиданием. Непослушными сухими губами она спросила:

– Почему я здесь? Что со мной?

– Не волнуйся, ты в безопасности, – он сказал «ты» как близкому, радостно отметила она.

– Скажи спасибо, что Дмитрий Дмитриевич вовремя тебя нашёл, ещё немного и не спасли бы, – встряла сестра.

Дрогнули ресницы. «Спасибо», – только ему сказала Тата глазами.

Доктор опять провел рукой по её щеке, по челюсти, по подбородку, она закрыла глаза, чтобы подольше сохранить чувство блаженства и уже начала засыпать живым сном здорового, нет, ещё не совсем, но уже идущего на поправку человека – как на тонком льду стояла между явью и сном, ещё успела подумать: Дмитрий Дмитриевич, Митя, почему ей так больно от этого имени?

Доктор Рыбкин сидел на кровати и не спешил уходить. И не отнимал руки от её лица.

12–19.12.13