Флирт на поражение

Когда они приехали сюда утром и Алик выбирал место для палатки, все мысли Жени вращались вокруг Кирилла. Она почти не слушала болтовню Ветрова, а ведь он точно что-то говорил про ориентиры… Кажется, упоминал большую раскидистую сосну, а после нее метров сто на восток… Но разве найдется на свете хоть одна девушка, которая станет разглядывать деревья, когда на кону ее личное счастье? И даже если бы Женя была прилежна и внимательна, как октябренок, – какой в этом смысл? В ночи все сосны казались ей одинаковыми, а определять стороны света по звездам она не умела.

На грани отчаяния она бродила по темной чаще, спотыкаясь о корни и уворачиваясь от колючих ветвей. Все тело чесалось от комариных укусов, жутковатые крики ночных птиц пугали до безумия. И какой идиот придумал, что ночлег в палатке – это верх романтики? Нет, Женя любила природу и растения, но только у себя на балконе. В горшках. Куда комфортнее ей было любоваться на зелень, сидя дома. В сухости, тепле и, главное, в безопасности.

Само собой, Женя хотела позвонить Алику. Или, на худой конец, вызвать такси, чтобы вернуться в Москву, а утром, едва лишь рассветет, приехать обратно и сделать вид, что она переночевала в гостинице. А что до мешков под глазами – так их всегда можно выдать за следы бессонной ночи после драматичного расставания. Вот только телефон в этой глуши ловил еще хуже, чем в книгохранилище. Ни одной даже самой малюсенькой палочки связи.

– Али-и-ик! – жалобно крикнула Женя куда-то в непроходимую темень. – Ау!

Ей всегда нравился мультфильм про ежика в тумане, но самой оказаться на его месте было не слишком приятно. Ни тебе белой лошади, ни баночки с малиновым вареньем, ни речки, куда можно упасть, чтобы большая рыба вынесла тебя прямиком к Алику.

Женя заблудилась. Окончательно и бесповоротно. Она понятия не имела, где палатка, где гостиница и есть ли еще хоть какой-то шанс выйти к цивилизации живой…

– Алик… – Она бы присела на пенек, но боялась, что оттуда вылезут насекомые пострашнее комаров и обглодают ее бренное тело до косточек.

– Ты куда забрела?! Грибы еще не пошли, я проверил! – послышался сзади знакомый голос, Женя обернулась – и свет фонарика ударил ей в глаза.

Никогда еще Агафонова не была настолько рада кого-то видеть! Точнее, видеть она Алика не могла – луч ее порядком ослепил, – но сам факт спасения…

– Господи, Алик! Наконец-то! – Она повисла на шее у Ветрова, боясь отлипнуть хоть на секунду.

– О, и даже не твое коронное «Ну блин, Алик»? – Он рассмеялся и похлопал ее по спине. – Надо почаще запускать тебя в лес… – Ветров попытался отстраниться, но Женя вцепилась в него мертвой хваткой.

– Нет! Больше никогда! – пробормотала она в истерике. – Выведи меня отсюда! Пожалуйста! Отвези домой! Я не могу…

– Тише-тише, – Алик уткнулся ей в затылок подбородком. – Все о’кей, это у тебя с непривычки. Пошли, у меня там чай в термосе… Натырил в отеле листочков смородины с куста – зуб даю, такого ты еще не пила!

– А можно я дома попью… – взмолилась Женя. От одной мысли, что ей снова придется куда-то идти через лес, грудь сдавило паникой.

– Пошли, кому говорят! – Алик взял ее за руку и крепко сжал ладонь. – Я здесь. И вообще, в моей палатке круче, чем в этой несчастной гостинице!

Жене так и не довелось посетить номера «этой несчастной гостиницы», но она с удивлением вынуждена была признать: палатка Алика не так уж плоха. Это со стороны она выглядела как парник для рассады бездомных, а изнутри, освещенная фонариком, напомнила Агафоновой форт из одеял, который они с отцом строили в детстве. Женя часто забиралась туда с книжкой и могла часами сидеть, представляя, что снаружи бушует шторм, а она, как Робинзон Крузо, оказалась на необитаемом острове.

Алик расстелил спальные мешки, и Женя вытянулась в полный рост, попивая его фирменный смородиновый чай. Сам же Ветров довольно улегся рядом и затих, вслушиваясь в мерное совиное уханье.

– А знаешь, как круто ночевать в горах? – мечтательно прошептал он. – Мы ходили в учебный поход… И вот представь: раннее утро. Ты выходишь из палатки, а вокруг никого. У тебя прямо под ногами стелется туман, только верхушки деревьев торчат. Кажется, вот шагнешь сейчас со скалы – и поплывешь по туману… Дух захватывает!

– Почему ты бросил? – Женя повернулась набок и подперла голову рукой.

– Отец, – Алик помрачнел. – Он считает, что мужик должен быть добытчиком. Стабильная работа. Солидная… Слово такое дебильное!

– То есть право тебе не нравится?

– А что там вообще может нравиться? – Ветров приподнялся на локтях. В отсветах фонарика его голубые глаза казались чернильными. – Скука смертная. Но папа уже распланировал все за меня на сто лет вперед. У его партнера есть адвокатская контора, после института я пойду туда, потом – ипотека, жена, дети… – Он вздохнул и снова улегся. – Да ладно. Лет в шестьдесят соберу рюкзак, сяду на байк и свалю в горы. Если повезет, меня никто не найдет.

– А не проще сразу свалить? – прищурилась Женя.