Флирт в Севильи

Он посмотрел вперед. Круминьш дремал на своем месте, прислонившись к стеклу. Доколина с любопытством смотрела в окно. Ингрид в темных очках смотрела прямо перед собой. Сидевший рядом Балодис все время поглядывал на часы, словно пытаясь точно определить время, проведенное в пути.

— Мы приехали, — объявил он через несколько минут, показывая на одно из зданий выставочного центра, где должны были проходить съемки.

Первым вышел сам Балодис, который любезно помог девушкам выйти. К ним подошли Рута Юльевна и Гарсиа. Дронго подумал, что сегодня будет достаточно жарко. Эуген Меднис доставал свою аппаратуру.

В этот момент Дронго почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча. Он обернулся. Перед ним стояла Ингрид.

— Вы будете нас охранять? — спросила она с легким латышским акцентом.

— Да, — кивнул Дронго, глядя в ее глаза. Рядом с такой женщиной приятно было чувствовать себя защитником.

— Сегодня утром кто-то пытался открыть мою дверь, — тихо сообщила она, — как только мы вселились в отель. Я принимала душ, и в это время кто-то хотел войти, но я предварительно закрыла дверь на цепочку.

— Почему вы не сказали об этом сразу? — нахмурился Дронго.

— Я сказала Ионасу, — ответила Ингрид. — Ведь я еще не знала, что вы приехали.

Она повернулась и пошла за остальными.

— Черт возьми, — разозлился Дронго, — почему этот идиот не сказал мне, о чем они говорили. И вот что значит не понимать ни слова по-латышски. Нужно было ехать сюда с Эдгаром.

Глава шестая

В павильоне, куда они вошли, была сооружена имитация тропического леса. Именно здесь должны были состояться первые съемки..

Меднис налаживал аппаратуру, здесь уже работали несколько испанских фотографов и операторов. Круминьш прошел к столу, давая указание, как лучше поставить свет. Меднис разворачивал камеры. Гарсиа суетился, успевая поговорить с каждым из присутствующих. Гример и девушки, прошли в отведенную для них комнату.

Рута Юльевна мрачно наблюдала за происходящим. Ей казалось, что испанцы работают недостаточно быстро, и она высказала свое недовольство сеньору Гарсиа.

Дронго увидел, что Ионас Балодис сел на скамью, и подсел к нему.

— Почему вы не сказали мне, о чем с вами говорила Ингрид? — строго спросил он.

— А зачем говорить? — удивился Балодис. — Я поднялся наверх и все проверил. К ней заходила горничная, которая не смогла войти, потому что дверь была закрыта на цепочку. Ингрид после угроз в ее адрес боится оставлять дверь открытой.

— Я бы тоже боялся, — пробормотал Дронго, — и все-таки давайте договоримся, Ионас. Что бы ни произошло, вы должны сообщать мне сразу. Незамедлительно. Вы сами разговаривали с горничной?

— Я не знаю испанского, — буркнул Балодис, — но я немного понимаю по-немецки. Я спросил у горничной, и она объяснила, что это она хотела войти в номер, где остановилась Ингрид. Поэтому я ничего вам не сказал.

— Нужно было сказать, — упрямо повторил Дронго.

Он посмотрел на выходивших из комнаты женщин и замолчал. Ионас тоже посмотрел в их сторону и невольно дернулся на месте.

Девушки вышли на съемки в темных купальных костюмах, которые не только не скрывали, но, наоборот, подчеркивали их достоинства. Гарсиа, говоривший о чем-то с одним из испанцев, замолчал и облизнул губы. Рута Юльевна, заметив, как изменилось состояние мужчин, находившихся рядом с ней, нервно оглядывалась по сторонам, поправляя прическу. Вышедшая следом за девушками Лилия Омельченко улыбнулась, довольная произведенным эффектом.

Даже Круминьш замолчал, глядя на двух нифм, словно сошедших с картинок модных журналов. Только Меднис продолжал жевать жвачку, сосредоточенно двигая своей челюстью и глядя на обеих. Красота универсальна, но в красоте молодого женского тела есть нечто особенное. Природа, создающая такое совершенство лишь на недолгое время, словно пытается доказать свое превосходство… Пропорции тела, безупречные линии ног, рассыпанные по плечам волосы, обнаженные плечи, едва прикрытая грудь, полоски бикини — женщины передвигались мягко и грациозно.

Ионас привстал, свистнув от удовольствия. Дронго подумал, что иногда в его работе бывают и приятные моменты. У Лены были длинные ноги, красивые лодыжки и прекрасный рост. Ингрид была чуть меньше, но у нее были более чувственные ноги и линии тела. Дронго решил, что она напоминает ему Джил.

— Начинаем, девочки, — сказал опомнившийся Круминьш, показывая место, куда должны были встать Ингрид и Елена. Съемки начались. Меднис наконец выплюнул жвачку и встал за свою камеру.

Дронго подошел к Лилии Омельченко.

— Нравится? — спросила она с некоторым вызовом. — Наверное, рядом с такими женщинами все остальные кажутся вам дурнушками.

— Красота женщины не только в ее теле, — постарался дипломатично увернуться от ответа Дронго.

— Ладно, ладно, — махнула рукой Лилия, — знаю я мужчин. Говорите о душе, а сами смотрите на ноги. Вы видели, как засуетились все мужики, когда появились наши девочки. Все вы одинаковы, — горько сказала она и отвернулась.

Дронго терпеливо молчал. И через несколько секунд спросил:

— Вы на меня обиделись?