Флобер

Ашиль Клеофас Флобер прошел все ступени лестницы, ведущей на медицинский олимп. Сын ветеринара, он учился в лицее, где в руководстве был весьма колоритный персонаж, аббат Жан Батист Сальг. Автор книг, в которых осуждались предрассудки, Жан Батист Сальг водил дружбу с «сильными мира сего» и не гнушался связями с «дамами полусвета». Принятый затем в качестве интерна в парижскую городскую больницу, Ашиль стажировался на хирурга. Везде, где бы он ни находился, он проявлял незаурядные способности и подавал надежды. И потому его, начинающего врача, назначили на должность ассистента доктора Ломонье. Его работа заключалась в том, чтобы лепить из разноцветного воска анатомические муляжи, которые затем рассылались по медицинским факультетам и музеям в качестве учебных пособий для студентов и просвещения населения. Ашиль успешно защитил диплом и в 1815 году на тридцать втором году жизни заменил престарелого и больного доктора Ломонье. К тому времени он уже твердо стоял на ногах и завоевал признание в медицинских кругах. В частности, он был известен тем, что учил студентов не бояться мертвецов, с которыми им приходилось работать.

Столь специфическая атмосфера не могла не оставить следа. «Какие странные воспоминания у меня с той поры!» — написал Флобер через 30 лет. «Морг городской больницы выходил окнами в наш сад. Сколько раз с сестрой мы забирались на решетчатую ограду, чтобы, повиснув на ней, с любопытством разглядывать лежащие на столах трупы. Сверху нещадно палило солнце. Те же самые мухи, которые кружились над нами и цветами в саду, садились на покойников, чтобы с громким жужжанием улетать назад! Как сейчас вижу моего отца, поднимающего голову над вскрываемым телом мертвеца, чтобы прогнать нас. По виду он был такой же, как труп»[2].

После смерти доктора Ломонье, последовавшей в 1818 году, семья Флобер переехала в просторный дом, примыкавший к зданию больницы. Надо увидеть это место, чтобы понять, в какие цвета было окрашено детство Флобера, откуда берут начало его глубокий пессимизм и цинизм студента-медика по отношению к человеческой плоти: «Я вырос среди человеческих бед и страданий, от которых меня отделяла всего лишь одна стена. Еще ребенком я играл в больничном морге. Возможно, по этой причине у меня столь мрачное и пессимистическое восприятие окружающего мира. Я не люблю жизнь и совсем не боюсь смерти»[3].

Доктор Флобер посвятил свою жизнь работе в больнице и своим пациентам. С раннего утра и до полудня он стоял за операционным столом со скальпелем в руке, а в остаток дня делал обход больных в сопровождении коллег. Каким запомнился отец Гюставу? Похожим на полубога, непререкаемым авторитетом в заляпанном кровью фартуке, демиургом, обладающим правом дарить жизнь или смерть страждущим человеческим существам, которые находились в его власти. Вот откуда жуткие «медицинские» сцены в романе «Госпожа Бовари», описание операции по устранению искривления стопы Ипполита, сарказм автора по отношению к медицинской братии.

К тому времени, когда Флобер появился на свет, Руан уже был довольно крупным городом. История наложила на него свою неизгладимую печать в виде построенных во времена Средневековья или в эпоху Возрождения фахверковых домов. В пятистах метрах от городской больницы располагалась площадь, где приняла смерть Жанна д’Арк[4]. В речной порт заходили торговые суда. В начале XIX века в городе активно развивалась промышленность, в частности прядильная мануфактура, за что Руан получил название «французского Манчестера». Город буржуа и рабочих, культурных ценностей и промышленного производства. Первые впечатления юного Флобера были связаны с трудовой атмосферой этого города, которая настраивала на созидание и служение на благо общества.