Флорентийка. Книги 1-4

Под кирасой из серебра и золота на Джулиано была туника из красного и белого бархата, усыпанная жемчугом, а на золотом щите — Горгона с самым большим бриллиантом Медичи.

Молодой человек был оживлен в предвкушении схватки. В руках он держал большое знамя с непонятной для большинства зрителей символикой, но которая стоила больших трудов Боттичелли.

Это было знамя из александрийской тафты, обшитое золотой бахромой, наверху которого изображено солнце, а в центре, на голубом фоне, — Паллада в золотой тунике поверх белого платья, очень похожая на Симонетгу. Паллада стояла на пламени, пожирающем нижние ветки оливкового дерева, тогда как верхние ветви оставались нетронутыми. Из-под блестящего шлема развевались волосы. В правой руке она держала копье, а в левой щит с Медузой. На лужайке, усеянной цветами, росло оливковое дерево, к которому за золотые рога привязали бога любви. У ног Эроса лежал лук и колчан со сломанными стрелами. На одной из ветвей оливы было написано золотыми буквами по-французски: «Неповторимая». Сама же Паллада пристально смотрела на солнце.

Это необычное произведение произвело большой эффект, но со своего места Фьора слышала, как венецианский посол спрашивал Аугурелли де Римини, что бы это значило. Тот только пожал плечами в ответ и показал жестом, что не знает.

Объяснение пришло от Полициано. С высокой трибуны он приступил к чтению поэмы собственного сочинения, рассказывающей о сне Джулиано.

Возьми она сейчас кифару в руки -

И станет новой Талией она,

Возьми копье — Минервой, а при луке

Диане бы она была равна.

Ей не навяжет Гнев своей науки,

И Спесь бежит ее, посрамлена.

Изящество с нее очей не сводит,

И Красота в пример ее приводит.

В своем сне Джулиано обещает Палладе перенести место действия на открытую арену. Так под бурные аплодисменты заканчивалась поэма. Чтобы рассеять скуку, Фьора рассматривала так заинтересовавшего ее иностранца. Ее глаза часто встречались с глазами бургундца, и ей приходилось отводить взор, испытывая при этом странное чувство стеснения и тайного наслаждения.

Состязания закончились запоминающимся поединком.

Воины были вежливы, и молодой Медичи одолел почти всех противников. Только с двоими ему пришлось изрядно повозиться.

Первым был Лука Торнабуони, на шлеме которого был прикреплен маленький бело-золотой платок Фьоры. Он отдал много сил, пытаясь победить молодого Медичи, но так и не смог этого сделать. Как и предыдущий участник поединка, он был выбит из седла, и Фьора почувствовала раздражение. Совсем не для того дала она этому глупцу свой знак, чтобы он извалял его в пыли.

Джулиано уже собирались объявить победителем, когда в обычных доспехах перед собравшимися предстал рыцарь и собрался метнуть копье в щит Джулиано. Это был приземистый, некрасивый, с черными волосами молодой человек. Увидев его, Лоренцо недовольно сдвинул брови.

— Ты опаздываешь, Франческо Пацци. Почему у тебя так поздно появилось желание принять участие в турнире?

— Потому что мне не хотелось переодеваться. Я появился вовремя, ведь турнир еще не закончился!

— Ну что ж! Если ты хочешь помериться силами с моим братом…

— С ним или с другим, это не имеет значения. Единственное, чего я хочу, так это получить корону и поцелуй от прекрасной Симонетты. Или эти милости предназначены только для твоего брата?

— Если ты хочешь получить их, добейся! — яростно загремел Джулиано. — Но без труда ты ничего не получишь…

— Это мы посмотрим.

Завязавшийся поединок не был галантным. Пацци дрался злобно, а Джулиано яростно. Они обменялись несколькими точными ударами и вызвали аплодисменты у публики. Фьоре тоже нравилась эта борьба без уступок. Во время этого поединка наконец исчезла ироническая улыбка с лица Филиппа де Селонже. До сих пор иностранец смотрел на турнир как на детскую забаву.

Наконец Пацци потерпел поражение и удалился под улюлюканье толпы, к которому Фьора присоединилась от всего сердца. Побежденный был деверем ненавистной кузины Иеронимы, а она ненавидела всех Пацци. Пацци едва скрывал свою озлобленность против Медичи. Говорили, что Франческо пытался силой добиться расположения Симонетты. Фьоре было приятно видеть его побежденным, и она почти забыла о том моменте, которого все ждали: гвоздем программы было коронование победителя турнира.

Симонетта возложила корону из фиалок на коленопреклоненного Джулиано и поцеловала его более долгим поцелуем, чем того требовали обстоятельства. Толпа устроила овацию, мужчины кричали, а женщины плакали от умиления и бросали в воздух чепчики.

Казалось, радости не будет конца, как вдруг молодой человек кубарем слетел с трибуны и встал перед троном королевы.

Это был худой и костлявый человек со светлыми непослушными волосами, похожими на солому. Его голубые, но суровые глаза напоминали глаза монаха или пророка.