Флорентийские маски

– Интуиция мне подсказывает, друг мой, что вы хотите стать посвященным. Но не торопитесь, всему свое время. Пиноккио забыл об осторожности и попал в ловушку из-за собственного любопытства. Прежде чем кандидата примут в члены братства, ему предстоит пройти множество испытаний. Дочь подтвердила мои предположения о том, что вы смогли бы стать настоящим добрым братом,но нам следует дождаться решения, которое примет наш общий главный судья – время.

Федерико не понимал, о чем ему толкуют, но предпочел промолчать и не расспрашивать собеседника. Андреа – Коломбина куда-то исчезла и за все время ужина даже не появилась в столовой. Ее отсутствие было не по душе Федерико. Ему очень не хотелось уходить из дома амеров, не попрощавшись с девушкой. Винченцо еще целый час вел разговор на какие-то банальные темы, до которых Федерико не было никакого дела. Впрочем, в сбивчивых речах старого актера время от времени слышались намеки на некие признания, которые в очередной раз разжигали в душе его собеседника надежду узнать наконец хотя бы часть таинственной истории, которую скрывал загадочный череп, по всей видимости в самом деле принадлежавший Пиноккио.

Антонио лежал на шикарном диване в стиле «баухаус», стоявшем в гостиной роскошной виллы, принадлежавшей его отцу. Особняк находился в небольшом поселке под названием Сересас, неподалеку от Мехико. Антонио специально попросил у отца разрешения съездить на виллу, чтобы покопаться в редких и порой весьма странных старинных лентах, составлявших гордость собранной здесь фильмотеки. Гостиная – просторное помещение со множеством стеллажей, полки которых были закрыты стеклами, – располагалась в лучшем крыле виллы, построенной в колониальном стиле. Антонио не часто бывал здесь: в основном вилла находилась в единоличном распоряжении его отца, который покидал ее, лишь отправляясь путешествовать. На этот раз Антонио сообщил отцу, что ему нужно просмотреть кое-какие старые документальные и, вполне возможно, художественные фильмы, разыскать которые можно было лишь в столь полной, тщательно подобранной коллекции. Отец, которому интерес сына к главной его страсти пришелся по душе, не заподозрил ничего неладного и предоставил ему полную свободу действий. Актер уже давно смирился с демонстративным безразличием Антонио как к его творческой судьбе, так и к его увлечениям. Нет-нет, он никогда не старался активно влиять на вкусы и убеждения сына, но это безразличие к его артистической карьере порой заставляло отца жалеть, что других детей у него нет и уже не предвидится. Для того чтобы обратиться к отцу с необычной просьбой, Антонио явился к нему в кабинет и, задав разговору непривычно доверительную интонацию, пожаловался, что скучает по матери. Бывшая супруга отца Антонио была англичанкой, родом из Бирмингема. В свое время у нее хватило душевной черствости раз и навсегда уехать из Мексики обратно на родину, оставив сына на попечение отца. Антонио было тогда шесть лет. Он прекрасно знал, что отец чувствует себя виноватым и признает свой брак непростительной ошибкой. Такие эмоции не могли не подействовать на отца: он ясно видел в характере сына черты, унаследованные от матери, – безразличие к окружающим, постоянную неудовлетворенность во всем, что касалось материального достатка, свойственную людям, не заработавшим богатство самостоятельно, а дорвавшимся до того, что было создано чужими руками. И мать Антонио, и его самого отличала некоторая глухота и слепота их собственных чувств. Впрочем, то, что прорывалось из их душ наружу, неизменно вызывало недоумение и даже отторжение у окружающих. Отец Антонио был человеком успешным, а его сын пока что не создал ничего самостоятельного, да и, похоже, не слишком к этому стремился. Отец был одним из немногих актеров – уроженцев Центральной Америки, сумевших покорить не только аудиторию своего родного континента, но и всю Европу. Тем не менее Антонио прекрасно знал ахиллесову пяту этого человека, вызывавшего восхищение миллионов зрителей и сотен, даже тысяч людей, знавших его лично. Этой ахиллесовой пятой был не кто иной, как он, его сын, Антоньито, как называл его отец, пытаясь выразить болезненную нежность, которую испытывал к собственному отпрыску. Постарев, знаменитый актер остался в одиночестве. Его слава не померкла, но удалилась на покой, под своды уединенной виллы в поселке Сересас. Человек, чья улыбка и чувство юмора когда-то приводили в восторг полмира, коротал вечер за вечером в тишине и гордом одиночестве.