Флорентийские маски

– Ну уж нет, друзья мои, – перебил восторженного приятеля Марк. – Все это розыгрыш, чья-то шутка, в серьезность которой этот кто-то очень хочет заставить нас поверить.

Повернувшись к старухе Лурдель, Марк обратился к ней, явно вознамерившись провести допрос по всей строгости:

– Сеньора, давайте начистоту. Выкладывайте все как есть: откуда у вас эта штуковина? Только не говорите, что нашли ее на берегу или выловили в море. Я не дурак и прекрасно вижу, что на черепе нет никаких следов пребывания в морской воде.

У Лурдель был богатый опыт общения с самыми недоверчивыми и подозрительными людьми. Ничуть не испугавшись обвиняющего тона, которым задавал свои вопросы гость, она сделала добрый глоток огненной воды собственного изготовления, выдержала паузу и предельно вежливо ответила:

' – Monsieurs, je ne sais pas! [13] Я понятия не имею, откуда взялась эта вещь, но нашли ее действительно на берегу моря. Она покоилась в песке – совсем неглубоко, и можно предположить, что забросило ее туда последним штормом. Впрочем, если вы полагаете, что это подделка, то и разговор окончен. Неужели вы думаете, что я стала бы пытаться всучить столь образованным господам какую-либо вещь, подлинность которой подвергается сомнению! Я достала ее лишь для того, чтобы уточнить у вас, заслуживает ли она внимания почтенных гостей, и услышать ваше мнение о ее ценности.

Выслушав эти слова, Антонио, все так же не сводивший восхищенного взгляда с черепа, подошел к хозяйке и с мольбой в голосе обратился к ней:

– Прошу вас, не обижайтесь на моего друга. Этому неотесанному англичанину все едино – что Хулио Иглесиас, что Юлий Цезарь. Умоляю вас, назовите цену за это сокровище. Уверяю, сколь бы высокой она ни оказалась, я готов заплатить эту сумму.

Харперу не по душе пришелся мелодраматизм, в который впал его друг. Он сделал шаг в сторону Федерико и сказал ему на ухо:

– Не нравится мне все это. Сам понимаешь – на Антонио нашла очередная блажь. Дело-то, конечно, не в деньгах. В конце концов, отдавать собирается он свои деньги. Мне куда больше не по душе вся эта ерунда с обретением мощей Пиноккио. Странно все это.

Федерико внешне казался спокойным и невозмутимым. Однако его обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, он был готов согласиться с тем, что его друг попался на удочку ушлой торговки и «повелся» на подделку, приняв ее за настоящую редкую вещь. С другой – в глубине души он склонялся к тому, что было бы неплохо все же приобрести эту диковину.

– Не знаю, что и сказать, – ответил он Марку. – Пусть, в конце концов, Антонио купит череп, если ему так хочется. А там видно будет. Не думаю я, что эта женщина сама изготовила такую штуку – череп творения Коллоди. Да что там, она и придумать такое не смогла бы. Готов поспорить, эта неграмотная гаитянка понятия не имеет ни о том, где находится Италия, ни о том, кто такой Пиноккио.

Не успели двое друзей обменяться этими соображениями, как Антонио уже достал бумажник и вручил Лурдель просто фантастические по местным меркам деньги. Однако было похоже, что негритянка всерьез сомневается, стоит ли продавать носатый череп даже за такую баснословную сумму.

– А я вам, сеньор, говорю, что не собираюсь эту вещь продавать, по крайней мере сегодня. Если вы готовы заплатить за нее такие деньги, то не сомневаюсь – найдутся другие люди, не меньше вас заинтересованные, чтобы приобрести столь ценную вещь.

Услышав такие неразумные речи, китаец Андре, хранивший вплоть до этого момента гордое молчание, вмешался в беседу, явно желая высказать свое мнение по поводу происходящего:

– Лурдель, дорогая моя подруга, не подумай, что меня обуревает жадность, но все же где ты еще найдешь столь образованных господ, понимающих толк в старинных вещах, и в то же время столь достойных и щедрых, которые заплатят тебе за эту штуковину еще больше? Бери, что дают! А вдруг выяснится, что это всего лишь чья-то дурацкая шутка? А что, если этот череп – не что иное, как фетиш, используемый в каком-нибудь ритуале вуду? Еще не хватало хранить его у себя дома. Пусть эти почтенные господа забирают его себе, если он им так нравится. А что касается денег, то соглашайся на предложенную сумму, даже если тебе вдруг показалось, что твое сокровище недооценили.

Хозяйка не спешила с ответом, хотя подлинный смысл вежливых слов Андре был ей предельно ясен: в речах китайца – поставщика клиентов были скрыты и окрик, и даже угроза. Его вежливо высказанное пожелание проявить больше сговорчивости в продаже черепа свидетельствовало о крайней степени раздражения китайца. «Давай, старая идиотка, – поняла Лурдель, – не валяй дурака. Отдавай череп и забирай свои деньги – и мои, кстати, тоже. Не зарывайся, еще не хватало из-за твоих игр и жадности упустить этих придурков, готовых заплатить такие деньги за вещь, которая нам вообще досталась даром».