Флоренция — дочь Дьявола

— Зигмусь, ей же придётся проходить под аркой! — сказала в отчаянии Моника. — Попробуй её уговорить, ради Бога! Тебе же скакать, не мне! В стартовый бокс она уже входит без всяких проблем, я её приучила с помощью морковки с петрушкой, она обожает петрушку! А потом она сообразила, что скакать ей позволят только после того, как она войдёт в бокс, и сама стала туда рваться. Умнейшее существо, только вот слишком своенравное.

Зигмусь кивнул головой, сел в седло и поехал. Флоренция ему не подчинилась и прыгнула широкой свободной дугой через барьерчик возле арки. Всякую другую лошадь Зигмусь смог бы без труда удержать и заставить сменить направление, но у него не хватило духу рвать губы этой кобыле. Рот у неё был мягок, как шёлк, она реагировала на каждое движение удил, но сдерживать свои прихоти Флоренция не привыкла, и это нельзя даже было назвать дурным норовом. Она любила прыгать. Не было ни малейшего повода, по которому она должна была бы отказывать себе в этом удовольствии. Она охотно подчинялась воле наездника в вопросах направления и даже темпа, но упустить случай взять препятствие она никак не могла. Теперь она с лихвой возмещала себе те долгие месяцы, когда боялась соломинок и веточек.

Зигмусь развернулся и поскакал к арке с другой стороны. На лужайке Гонсовских было расставлено все, что надо. Несколько столбиков с жердями имитировали ограду, гротескное подобие стартового бокса могло даже похвастаться дверями, которые в момент старта открывались перед грудью лошади. Методом ласкового убеждения Моника научила Флоренцию входить в эту тесную клетку и ждать знака, хотя дверцы здесь были без пружины и просто раскачивались перед нею. Потребовались два месяца, но лошадь твёрдо усвоила: чтобы свободно скакать, сперва надо пройти через бокс.

Четыре раза приблизившись к арке, Флоренция четырежды преодолела барьер прекрасным прыжком. Зигмусь подъехал к Монике.

— И что? — неуверенно спросил он. — Заставить её?

Моника покачала головой.

— Принуждением ничего не сделаешь. Она всеми силами станет протестовать. С ней можно только уговорами. Или хитростью. Я-то думала, что ты её как-нибудь ласково уговоришь. Подожди, сам увидишь, как она входит в бокс…

Флоренция потянулась губами к карману джинсов Моники и вытащила носовой платок. Она уронила платок на траву и снова к нему потянулась. Зигмусь, однако, задумал показать ей, что надо все-таки слушаться. Он осторожно, но решительно подобрал поводья, стянув их плавным, уверенным движением. Флоренция замерла, словно немного задумалась, а потом, видимо, согласилась, что уверенной руке надо подчиняться. Она оставила в покое карманы Моники и подняла голову. Зигмусь подъехал к подобию стартового бокса, стоящему на краю луга. Он пытался сделать это исполненным достоинства шагом, но ясно чувствовал, что задние ноги кобылки пляшут польку-галоп. Флоренция пробовала ускорить шаг. Он крепко держал её, и они вошли в бокс. Флоренция проделала это просто с восторженной готовностью. К его удивлению, войдя, она по доброй воле остановилась. На миг она застыла как вкопанная.

— Старт!!! — крикнула Моника.

Толкнув дверцы, Флоренция пулей рванула с места. Не могло быть речи ни о каких арках, она пролетела над барьерчиком и понеслась на противоположный край лужайки, причём Зигмусю даже не потребовалось ею управлять. Она роскошным прыжком перемахнула ручеёк, не уменьшая скорости, не спотыкаясь, выполнила прекрасный плавный поворот и помчалась обратно. В конце она слегка изменила направление, чтобы оказаться возле барьерчика и в своё удовольствие его перепрыгнуть.

— Мать честная, чтоб я сдох и не дома ночевал, а в вытрезвителе до конца дней своих! — сказал Зигмусь, просто захлёбываясь противоречивыми чувствами. — И что она с этими прыжками?!.. Может, не надо было тогда её через солому заставлять? Но летит, паршивка, как ангел, а как она этот поворот взяла! Всегда так берет?

Прислонившись к стартовому боксу, Моника тяжело вздохнула.

— Поворотом она уже овладела на сто процентов. Её можно пускать одну, она сама регулирует темп и шаг. А что касается прыжков, так ты посмотри, какие у неё бабки! Может быть, ты не заметил, а я с самого начала углядела. Такое расстояние между копытом и пястью редко встречается, тут мощнейший рычаг. Он даёт ей такой прыжок вверх, что она без труда побьёт все рекорды. И знаешь, не хочется мне от этих прыжков её отучать, потому что я на самом деле думаю про Большой Пардубицкий стипль-чез. Все Большие Пардубицкие требуют прыгучести и большой выносливости. А уж сколько у неё сил, ты себе даже не представляешь.

Флоренция снова тянулась зайти в бокс, нетерпеливо переступая задними ногами.

— Ну что, ещё раз попробовать? — предложил Зигмусь.

Ситуация повторилась без малейших изменений. Флоренция прошла уже полторы дистанции для дебютирующих двухлеток, но все ещё рвалась в галоп. Смущённый Зигмусь ломал голову, что ему делать с таким подарком судьбы.